"Play" — новая картина фестивального любимца Рубена Эстлунда, адепта бессюжетного псевдодокументального кинематографа, затрагивает щекотливую социальную проблематику и имеет все-таки некую сюжетную канву, более четкую по сравнению с предыдущими фильмами этого шведа. Рубен Эстлунд дебютировал в 2004-м году набором очерков из жизни Гетеборга "Гитара-монголоид" (Gitarrmongot), а четыре года спустя выпустил картину "Добровольно-принудительно" (De ofrivilliga), продолжив свои наблюдения за людьми в различных неловких ситуациях. Судя и по третьей его картине, именно чувство неловкости Рубен Эстлунд считает основным критерием искренности и смелости кинематографа.
Вероятно, что-то вроде чувства неловкости постоянно теплится в глубине души и самого режиссера — по крайней мере, так можно объяснить тот факт, что он не очень любит показывать лица и глаза своих героев: лучше всего, когда они издают какие-то звуки за кадром, пока на экране представлен полупустой вагон, забор, дерево, блочный дом или другая столь же равнодушная часть пейзажа. В начале фильма "Play" режиссер предлагает как следует насладиться интерьером торгового центра с небольшим садиком посередине — рядом с ним топчутся два мальчика, обсуждающие потерю 500 крон, только что обнаруженную одним из них. Не успевают маленькие шведские потребители как следует расстроиться от одной неприятности, как случается новая: к ним подходят пять чернокожих ребят чуть постарше, непринужденно завязывают разговор вопросом "который час" и просят посмотреть айфон. Дальнейший ход беседы предсказать нетрудно: при ближайшем рассмотрении айфона выясняется, что точно такой же и с такими же царапинами два дня назад подрезали у младшего брата одного из негритят, так что теперь надо как-то "решать проблему".
Вопрос, который эта сцена сразу вызывает у зрителя, очевиден, но в фильме он прозвучит ближе к середине — когда один из трех белых мальчиков, ставших жертвами черных мошенников, в качестве крайней меры и жеста отчаяния полезет на дерево, устав шататься по городу и лесистым окрестностям с негритятами в поисках некоего мифического брата, который должен опознать якобы украденный у него телефон. "Тебе сколько лет? — кричит один из негров снизу, увидев, что белый мальчик забрался на самую верхушку дерева.— Даже трехлетнему понятно, что чувак, который показал пяти черным парням свой айфон, может винить только себя". Далее чернокожий бандит объясняет, что грабить никто никого не собирается, но проблему надо как-то решать, и, вероятно, наилучшее ее решение заключается в том, что родители белых шведов все равно купят им новые айфоны.
"Play" якобы основан на реальных событиях: с 2006-го по 2008 год шайка подростков от 12 до 14 лет совершила в Гетеборге сорок аналогичных ограблений — в фильме, собственно, показано одно, как-то неоправданно растянувшееся, из чего можно сделать вывод, что и в остальных 39 случаях преступники использовали такую же примитивную технологию разводки, потому что ее вполне было достаточно для доверчивых шведских детей. В принципе, "Play" можно расценивать как такой не очень лестный портрет шведских малышей, которые живут в настолько тепличных условиях, что не могут распознать в окружающей среде малейшую опасность и вычислить малейший обман, который даже и мошенничеством назвать трудно — настолько он тупой и наглый. Бойкие чернокожие мальчики откровенно смеются и издеваются и над анемичными белыми детьми, и над политкорректными взрослыми, которые почему-то уверены, что все будут соблюдать установленные ими правила цивилизованного человеческого общежития. Строго говоря, название "Play" — в смысле "игра" — фильму не очень подходит, потому что оно неточно описывает отношения, складывающиеся между преступниками и их жертвами: если это и игра, то разве что в кошки-мышки, когда один заведомо сильнее, ловчее, хитрее, энергичнее, а другой настолько вял, слаб и труслив, что исход их встречи предрешен, и уж тем более ясен социальный прогноз, который можно сделать по эстлундовской зарисовке, где "титульная" нация выглядит гораздо менее перспективной, чем полные сил и воли к выживанию иммигранты.
В прокате с 12 апреля