Ювелирный бренд Temple St. Clair в 1986 году создала молодая рыжеволосая американка — Темпл Сент-Клер-Карр. Она родилась в Виргинии, училась во Флоренции, затем работала с Barney`s, предлагая свои украшения. Именно с сотрудничества с универмагом и началась ее артистическая карьера. Сегодня бренд Temple St. Clair — один из самых известных американских ювелирных брендов, работающих в винтажной европейской стилистике. Драгоценности в венецианском и флорентийском стилях изготавливаются в ателье марки в Трайбеке (район Нью-Йорка).
— Сколько лет вы прожили в Италии?
— В сумме я провела там почти десять лет. Но мне трудно говорить об Италии в прошедшем времени, я постоянно возвращаюсь туда — и в мыслях, и в реальности. Я обожаю, я буквально боготворю Флоренцию, для меня это и город юности, и город вдохновения, и шире — это символ не только европейской, но и мировой культуры.
— Означает ли ваше необычайное пристрастие к европейским образам недоверие к американской культурной истории?
— Европа богаче Америки, глупо было бы подвергать сомнению этот очевидный факт. Мое пристрастие связано с пониманием и ощущением бездонности итальянского искусства. Оно безгранично, и мне в жизни очень повезло, что я соприкоснулась с ним. Получила возможность изучать его в юности, когда вкусы только формируются.
— Почему вы решили заниматься созданием украшений, а не историей искусств?
— Когда я училась в Италии, я занималась многим — рисунком, скульптурой. Я хотела даже стать археологом или в крайнем случае историком искусств. Словом, я цеплялась за любой случай, который позволил бы мне остаться на короткой связи с Италией. Мои украшения — это и причина, и повод, и бизнес, и счастье быть с Италией на связи. Все мои вещи связаны именно с этой страной, ею вдохновлены, ей посвящены. Когда я начинала делать вещи для Barney`s, мне и не могло прийти в голову, что подобные антикварные штучки способны кому-то понравиться. Но ньюйоркцы — люди с чувством искусства, со стилем. Они оценили мою "маленькую Италию". В творчестве я абсолютно счастливый человек, я состоялась, не растеряв юношеской мечты — быть связанной с любимой страной.
— Вы почти не работаете с платиной, серебром, белым золотом, вы не любите пастельных оттенков?
— У меня много книг здесь в ателье в Нью-Йорке. Прежде чем что-либо сделать, я изучаю — снова и снова — старые рисунки, чертежи, подарочные открытки. Почти вся моя библиотека была привезена из Италии. Это теплая страна, где люди ценят яркость красок, живые, громкие звуки, простую еду и любовь до гробовой доски. Италия — не страна полутонов и недоговоренностей. В исторических флорентийских украшениях — из тех, что до сих пор продают на Понте Веккьо, вы не увидите пастельных красок. Желтое золото; сладких, вкусных цветов камни — разноцветные топазы, кварцы, рубеллиты, рубины, шпинель, гранаты, опалы. Камни — это словно фрукты, конфеты, это десерты, dolci. Я хотела бы, чтобы мои украшения несли в себе этот гуманистический торжествующий драйв, ощущение праздника жизни. Его так не хватает в современном мире, а в современной Америке и тем более.
— Ваше самое известное украшение, ваш драгоценный символ — это кулон из горного хрусталя. Почему именно он?
— Такой кулон — прозрачный, словно слеза, кулон в золотой рамке, довольно распространенное во Флоренции украшение. Таких много в антикварных лавках, в музеях, их изображения можно найти на гравюрах, в книгах. Но я вложила в этот кулон и еще одну идею — прозрачности хрусталя, в котором играет свет. Такой кулон выглядит простым, но волшебным — именно благодаря проникающему свету. Это такой калейдоскоп, волшебный фонарик. Сделать его, кстати, тяжело: трудности заключаются в изготовлении золотой рамки. Это такая крохотная клетка для птицы, украшенная цветными камнями. Мне кажется, что этот мой кулон — одна из самых магических вещей, которые я видела в жизни. Здорово, что я умею делать их сама, своими руками. Но за все-все-все на свете, и за эту счастливую подвеску, я благодарна своей второй родине — Италии!