Судьба летчиков, освобожденных из конголезской тюрьмы, могла сложиться совсем не так удачно. Пришедшие к власти мятежники подозревали, что россияне были наемниками на службе свергнутого режима и вполне могли расправиться с ними "по законам военного времени". Но летчикам повезло. За их ошибки заплатила Россия.
Оба экипажа (один — из Казанского авиаотряда, другой — сборный, состоящий из московских, уфимских и воронежских летчиков) занимались перевозкой грузов по контрактам с зарубежными фирмами для африканских стран, в том числе Конго, где шла гражданская война. Возможно, среди этих грузов было и оружие для сторонников свергнутого правительства. Оказавшись 17 октября в тюрьме города Пуэнт-Нуара, летчики отрицали это, но другого выхода у них не было.
Кстати, летчики, захваченные талибами в Афганистане два года назад с грузом боеприпасов на борту, тоже были из Татарстана. Правда, в отличие от "кандагарских" узников, которые пробыли в плену больше года, "конголезские" провели в заточении всего три недели.
Когда выяснилось, что задержанные — российские граждане, директор департамента Африки российского МИДа Михаил Бочарников немедленно отправился их вызволять. За две недели он встретился и провел переговоры с Венансиу де Силва Моурой, министром иностранных дел Анголы (войска которой поддержали конголезских мятежников), с президентом соседней Демократической Республики Конго (бывшего Заира) Лораном Дезире Кабилой и новым президентом Конго Дени Сассу Нгессо. И, наконец, с городскими властями Пуэнт-Нуара. По словам источника "Коммерсанта-Daily" в МИД России, вести переговоры в послевоенном Конго, где власть еще не установилась ни в столице, ни в провинции, было труднее всего.
Сейчас российские летчики уже на родине, и можно задать вопросы, которые были не вполне уместны в тот момент, когда Россия боролась за их освобождение. Почему летчики и те российские компании, которые были посредниками при заключении контрактов, не проконсультировались с МИДом относительно ситуации в странах, где им предстояло работать? Почему летчики, в течение нескольких месяцев совершавшие полеты на африканских авиалиниях, ничего не сообщили о себе ни в одно из российских консульств и в результате понадобилось пять дней, чтобы установить их гражданство?
Желание заработать по-человечески понятно. Как говорили потом журналистам в Казани жены арестованных летчиков, для них это был "единственный способ достойно содержать свои семьи". Однако в целом соотношение приобретений и потерь складывается не в пользу российского государства. Конечно, спасены жизни россиян, и Россия доказала, что научилась защищать своих граждан за рубежом.
Но чтобы вызволить летчиков, российским дипломатам наверняка пришлось дать новым властям Конго какие-то политические обязательства, без которых в иной ситуации можно было бы обойтись. Как подчеркнул министр внутренних дел Конго Пьер Оба, "окончательное политическое решение было принято с учетом влияния России в современном мире, ее престижа и авторитета, а также надежд на дальнейшее двустороннее сотрудничество".
Наконец, престиж России вряд ли много приобрел от того, что ее граждане занимаются за границей опасным "отхожим промыслом", легальность которого вызывает сомнения.
ЛЕОНИД Ъ-ГАНКИН