Основные свидетели — русские
"Сегодня Лернер, завтра любой из нас" — гласил плакат на съезде партии "Исраэль ба-алия", которую не без основания называют Русской партией. По иронии судьбы съезд открылся в тот же день, когда началось первое судебное слушание по делу Григория Лернера (Цви Бен-Ари).
Обстановка в зале Иерусалимского окружного суда, где слушалось дело Лернера, была весьма дружелюбной. Подсудимого охраняли немногочисленные полицейские, а когда у судьи сломался компьютер, Лернера вообще оставили без присмотра. Этим не преминули воспользоваться его бывшие сослуживцы: они обступили Лернера, долго его о чем-то расспрашивали и даже передали ему бутылку с водой.
Рядом с Лернером, которого судья попросил сесть в первый ряд (чтобы лучше было слышно), сидела роскошная блондинка — переводчица, предоставленная полицией. Лернер пожаловался судье, что она плохо переводит. К тому же, как выяснилось, никто не потрудился дать Лернеру точный перевод обвинительного заключения. В результате документ пришлось переводить родственникам и друзьям обвиняемого, которые трудились над текстом несколько дней.
Во время короткого перерыва Лернер успел обменяться с друзьями и родственниками короткими репликами. Говорили они не о процессе, а о здоровье и семейных делах. Лернер много шутил и вообще выглядел спокойно.
Прокуратура на суде была представлена не самым сильным составом — один прокурор средних лет, два весьма молодых помощника и юная стажерка, которую, видимо, решили заранее готовить к процессам над русской мафией.
Суть обвинений, которые прозвучали на суде, сводились к тому, что Лернер с помощью мошенничества выманил у российских банков более $86 млн. Лернер заключал с банками договоры о том, чтобы они переводили деньги на его счет под высокие проценты. А деньги банкам не возвращал. В числе пострадавших оказались Мосстройбанк, Межрегионбанк и Нефтяной коммерческий банк. Кроме того, Лернер якобы пытался получить $20 млн от Промстройбанка. Правда, банки на Лернера почему-то не жаловались. Ни до его ареста, ни после.
Остальные обвинения, на первый взгляд, менее серьезны. Лернер нарушал правила финансовых операций, незаконно распоряжался рядом счетов, представлял документы с поддельными печатями и т. д. и т. п.
Прокурор, зачитывавший обвинение, постоянно путался в русских именах, фамилиях и названиях банков (стенографистка раз двадцать, переспрашивая, прерывала его). Обвинитель упирал на то, что Лернер — не обычный мошенник, а человек, который намеревался подорвать всю экономическую систему Израиля и его нельзя выпускать из-под стражи, иначе он успеет реализовать этот страшный замысел.
Правда, в тезисах прокурора немало серьезных противоречий. Сперва он утверждал, что Лернер вообще не собирался организовывать бизнес в Израиле, а хотел уехать в Америку, и обвинял его в этом. Затем, ничуть не смущаясь, обвинитель заявил, что Лернер пытался подкупить политиков, чтобы организовать свой банк — в пример приводился бывший депутат кнессета от партии "Авода" Гидеон Саги. Лернер пожертвовал товариществу, которое тот возглавлял, 10 тыс. шекелей, а Саги похлопотал за него. Но если Лернер не хотел открывать в Израиле бизнес, зачем ему подкупать политиков?
Но больше всего прокурора раздражали шестисотые "мерседесы" Лернера. О них он упомянул несколько раз, как бы в доказательство того, что Лернер все-таки мафиози, а не обычный израильский бизнесмен.
Защитники Лернера говорили, что рассмотрение всех документов, которые были представлены прокуратурой в суд, займет несколько лет. Израильская же практика такова, что людей, обвиняемых в экономических преступлениях, не содержат под стражей до вынесения приговора. Поэтому было бы справедливым, говорят адвокаты, освободить Лернера под залог. Оспаривая этот тезис, прокурор сказал, что даже залог в $20 млн не остановит человека, присвоившего $86 млн; а раз нельзя, мол, установить сумму залога, то Лернер должен сидеть в тюрьме.
У всех, кто присутствовал на судебном заседании, создалось впечатление, что израильская прокуратура полностью полагается на показания свидетелей из России. Но их имена прокуратура пока не называет.
Пока обвинение показало только одного информированного в делах Лернера свидетеля — его финансового советника Наталью Лозинскую. Она согласилась дать показания на Лернера, после того как следствие отказалось от обвинений в ее адрес и пообещало вернуть изъятые у нее во время задержания 600 тыс. шекелей. Виллу Лозинской охраняют сейчас так же тщательно, как самого Лернера.
Итогом первого судебного заседания стало то, что Лернеру в очередной раз продлили срок ареста. Он будет находится в одиночной камере по крайней мере до тех пор, пока судья не ознакомится с материалами обвинительного заключения. А в скорости чтения судья явно уступает обвиняемому — как говорят охранники Лернера, утром он читает книжку в черной обложке, днем в белой, а вечером уже в красной.
СЕРГЕЙ Ъ-КОНДРАТЬЕВ