Главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" ФЕДОР ЛУКЬЯНОВ рассказал корреспонденту "Ъ" АЛЕКСАНДРУ ГАБУЕВУ о том, какую роль Россия играет в Азии.
— Можно ли сказать, что Россия является одним из ведущих игроков в Азии?
— К ведущим игрокам в этом регионе Россию отнести никак нельзя. Хотя потенциально лидерская роль РФ в Азии отмечается другими странами, пока реально эту роль никто не видит и ничего особенного от нашей страны не ожидает. Впрочем, это и понятно: в Азии Россия почти не представлена.
— Но ведь Россия входит во все азиатские объединения.
— Это так. Россия долго стремилась участвовать в работе всех региональных организаций, и теперь мы везде либо полноправный член, либо наблюдатель и партнер по диалогу. Это безусловное достижение российской дипломатии. Только вот что делать со всем этим богатством, как себя позиционировать, в Москве, похоже, никто не знает.
— У России есть какая-то внятная азиатская политика?
— Формально она была всегда, даже в 1990-е. Но фокус все же был исключительно западноцентричным. Можно сказать, что крен в Азию начался при Дмитрии Медведеве, достаточно посмотреть на географию и количество его визитов.
Объективно Москва вынуждена смотреть в эту часть мира по двум причинам. Во-первых, именно в АТР смещается мировой полюс силы — и политический, и экономический. Во-вторых, России все же надо что-то делать со своим Дальним Востоком и Сибирью. И тут без азиатской политики не обойтись.
— А почему раньше Азия не была в числе приоритетов?
— Раньше наша активизация в Азии обычно воспринималась как элемент в игре с Западом. А визиты в Азию зачастую в качестве подтекста содержали стремление показать фигу НАТО и продемонстрировать Америке и Европе, что у нас есть друзья в других уголках планеты. Но теперь Россия больше не может позволить себе, чтобы политика в Азии объяснялась не реальным положением дел там, а какими-то третьими факторами вроде желания нагадить Америке. Азиатская политика для Москвы теперь самоценна, и уже это — большое достижение.
— Этот поворот связан с кризисом и тем, как по-разному его переживали Россия и наши восточные соседи? Можно ли сказать, что в Москве перестали относиться к Азии высокомерно?
— Свою роль кризис, безусловно, сыграл. При Медведеве Азия впервые начала упоминаться как источник для модернизации России — второй после Запада. То есть руководство впервые признало, что Азия более развита, чем мы.
Но есть и другие, более значимые причины. АТР и бассейн Индийского океана сейчас становятся основной площадкой мировой политики. И если ты там хоть как-то не представлен, ты не можешь претендовать на роль мировой державы.
В Москве это чувствуют. Неслучайно первый из купленных у Франции кораблей Mistral отправится именно в Тихий океан. Очевидно, тем самым Россия хочет продемонстрировать, что мы тоже в АТР. Причем флаг мы показываем даже не столько японцам, сколько китайцам.
— Если Россия в Азии не представлена, то какую роль она может играть в региональном разделении труда? Мы кому-то хоть зачем-то нужны?
— В экономическом плане мы нужны Азии, прежде всего как источник энергоносителей и других видов минерального сырья. Причем интерес тоже пока гипотетический: инфраструктуры для экспорта ресурсов в Азию у нас почти нет, так что тот же Китай при наличии под боком России закупает газ у кого угодно, только не у нас.
— То есть наша единственная роль — это сырьевой придаток?
— Не только. С геополитической точки зрения Россия могла бы выступить как участник для выстраивания сложных балансов в регионе.
В Азии сейчас исключительно конфронтационная среда, обостряется соперничество между США и Китаем. В этих условиях может понадобиться независимая гирька, которая может перекладываться на разные чаши весов в зависимости от ситуации и поддерживать баланс. Конечно, учитывая масштабы территории и все прочие регалии, Россию странно называть гирькой, но, если принять в расчет наше реальное влияние в Азии, ни на что большее мы пока не тянем.
— У многих складывается ощущение, что Россия слишком завязана на Китай и это создает для нее серьезные риски.
— Очень опасно, если Китай и Азия в сознании нашего руководства будут эквивалентами. Перекос в сторону Китая вполне объясним: он гораздо мощнее всех остальных наших соседей. Но теперь основная задача России, если она хочет развивать Сибирь и Дальний Восток без угрозы для суверенитета,— максимальная диверсификация контактов.