В последнее время с Уникомбанком происходят странные вещи. Почти год назад этот банк был на грани краха, а сегодня он включен правительством в число уполномоченных и допущен к размещению еврооблигаций. Не менее загадочная история случилась с украинскими валютными облигациями, часть которых почему-то досталась "Уникому".
Наконец, в распоряжение "Коммерсанта-Daily" попал документ, в котором говорится, что зампред Уникомбанка Андрей Глориозов лично должен получить контрольный пакет акций одного из банков с острова Барбадос. Поскольку и многие из предыдущих чудес банка связывают именно с этой фигурой, на встречу с АНДРЕЕМ ГЛОРИОЗОВЫМ отправилась специальный корреспондент Ъ ЮЛИЯ Ъ-ПЕЛЕХОВА.
Новое здание Уникомбанку было ни к чему
— Мы сидим сейчас в роскошном здании Уникомбанка в Даевом переулке. Помнится, презентация этого дома в 1995 году стала последним значительным событием в жизни банка. Ведь он уже тогда испытывал серьезные трудности, а под строительство нового здания были списаны огромные суммы...
— Самое интересное, что такое здание банку и не было нужно. Не было крупных клиентов, которых можно было бы этим зданием поражать. Наши клиенты разбросаны по всей области и сюда даже не приезжают. Я понимаю, "Империалу" или ОНЭКСИМбанку было бы кого впечатлять таким зданием.
— Летом 1996 года в банке начался кризис. Понятно, что надо было погасить панику среди клиентов и далеко не вся информация разглашалась. Но сейчас-то можно сказать, как обстояли дела на самом деле?
— Например, банк практически не проводил платежи. На банке висел кредит в размере около трехсот миллиардов рублей Сбербанку под залог всех зданий. Сотрудники Сбербанка уже откровенно приходили к нам на Даев переулок выбирать себе кабинеты. Я понимаю, что они уже твердо рассчитывали на переезд сюда всей структуры Сбербанка. Это, конечно, немного нервировало. Была огромная картотека (сумма клиентских платежей, которые не может провести банк). Эта картотека и стала причиной того, что ЦБ ввел в банке летом прошлого года временную администрацию.
— Да? А говорят, временную администрацию ввели, чтобы Уникомбанк не попал под контроль банка БИН. Этот банк и связанные с ним структуры попытались приобрести контрольный пакет акций банка. Уникомбанку были даже перечислены крупные кредиты...
— Я что-то всего этого в балансе не заметил... Но давление со стороны группы БИН как на ЦБ, так и на администрацию Московской области ощущалось. Но я при этом не понимал мотивацию БИНа. Зачем им был нужен контроль над структурой с такими проблемами? Ну хорошо, они бы приняли на себя обязательства Уникомбанка в размере $300 млн или даже больше. Ведь на банке висела огромная картотека, долг Сбербанку и все неисполненные обязательства...
Приход в Уникомбанк в мае 1996 года банка БИН, обслуживающего свободную экономическую зону "Ингушетия", и связанных с ним структур стал настоящей сенсацией. Председатель правления банка Игорь Антонов был отправлен новыми хозяевами банка в отставку, а вместо него назначен бывший руководитель Мытищинского филиала Григорий Литовченко. "Уником" был нужен БИНу, очевидно, прежде всего из-за соображений престижа. Ведь "Уником" все-таки бывший госбанк, с массой филиалов, а сам БИН в банковском мире мало кому известен.
Мы заменили больше половины руководителей филиалов
— С чего пришлось начинать работу?
— С ликвидации задолженности Сбербанку. Они не давали отсрочки и не снижали проценты. Эти 300 млрд руб. они дали, разумеется, под рыночный процент. Вторая задача была — убрать картотеку. Этим мы и занимались первые три месяца. Подавляющее большинство средств для этого пришло от областной администрации в оплату своего пакета акций. Но для закрытия картотеки, как оказалось, вся сумма целиком не была нужна. Потому что как только пошла информация, что положение банка стабилизируется, картотека тут же снизилась. Нам удалось уговорить клиентов областных филиалов — вот видите, пришли новые акционеры, мы рассчитались со Сбербанком, так погодите, не душите нас, вам же самим хуже будет. Так что для того, чтоб ликвидировать картотеку в 300 млрд, понадобилось всего 50 млрд.
— Получается, что клиентура как ушла сама, так и пришла? А новое руководство банка, в том числе и вы, тут было вроде бы ни при чем...
— Нет, работа была проведена огромная. Но я хочу сказать, что решали мы проблемы Уникомбанка вовсе не единовременным вливанием каких-то огромных сумм. Это банк все равно бы не спасло. Нужно было налаживать его нормальную работу на межбанковском рынке. Нужно было выстраивать нормальные отношения с филиалами, чтоб они не боялись работать с головной конторой.
— Как известно, одновременно с областной администрацией вторым крупнейшим акционером Уникомбанка стал Московский национальный банк (МНБ). Он вошел в банк через свою дочернюю структуру. Принял ли МНБ какое-то материальное участие в решении проблем Уникомбанка?
— Он оплатил свою часть акций. А основная помощь от новых акционеров была на организационном уровне.
— Менялась ли команда в филиалах, учитывая, что невозвратные кредиты уходили именно через них?
— Да, существенно. На сегодняшний день примерно 65% руководства филиалов заменено. И изменения еще продолжаются. Мы сразу же освободили от занимаемой должности руководителей филиалов, которые как раз и "посадили" банк. Это прежде всего Мытищи, Лобня. Только по Мытищам была "дыра" миллиардов в 200. По Лобне — 150. В центральном офисе было также заменено почти все правление.
План Барбадоса
— Все, о чем вы сейчас рассказывали, происходило всего около года назад, тем удивительнее ваше участие в размещении евробондов. Банк, который только что был при смерти, вдруг становится агентом по такому престижному займу...
— Мне это комментировать сложно, поскольку решение принимало правительство. Но здесь сыграли, я думаю, прежде всего два фактора. Во-первых, нормальные реальные балансовые показатели банка, которые на момент, когда принималось это решение, были приведены в соответствие с международными стандартами. А во-вторых, в банке на тот момент были люди, которые умеют это делать. То есть у них есть опыт работы и с международными ценными бумагам, и с долгами России.
— Можно предположить, что не последнюю роль в такой благосклонности судьбы к банку сыграли и некоторые связи в высоких кругах его новых акционеров, в частности, президента МНБ Ашота Егиазаряна... Кстати, об опыте работы на международных рынках. У нас есть документ, в котором сказано, что вы — то есть мистер Глориозов — будете контролировать барбадосский банк Louis d`Or.
— В соответствии с принятыми практически везде на Западе правилам лицензирования документ выдается на конкретное лицо как представителя организации. В данном случае для "Уникома" это был я. Да, мы действительно покупаем на Барбадосе банк.
— Зачем?
— Прежде всего — для тех международных проектов, над которыми мы сегодня работаем в "Уникоме". Дело в том, что от имени российского банка сейчас выходить на международный рынок все еще сложно. С Россией еще не все работают, и есть понятие странового лимита. А с Барбадосом работают более охотно, поскольку это бывший английский доминион и работа с банком Барбадоса — это все равно что работа английским банком. Собственно говоря, Барбадос — это не классическая офшорная зона, поскольку там есть налог на прибыль в 2%.
— До прихода в Уникомбанк вы некоторое время работали в Люксембурге в одном из бывших совзагранбанков, East-West United Bank (EWUB). Почему же для международных проектов нельзя было использовать ваши связи в EWUB?
— Уже к тому времени, когда я пришел туда работать, East-West United Bank, к сожалению, нельзя было использовать, потому что тогда на российское правительство были поданы иски за непоставку денег по правительственным гарантиям. Счета целого ряда российских организаций там были блокированы, и сам имидж люксембургского банка был плохим. Мы обнаружили, что местные власти к этому банку достаточно плохо относятся. Они не понимали, что это за банк, чем он занимается. Ведь вся деятельность EWUB сводилась к нескольким весьма странным с точки зрения европейского законодательства операциям. Он обслуживал спецоперации ВЭБа и ВТБ по финансированию, например, компартий Латинской Америки. Когда нельзя было проводить финансирование из Москвы, проводили его через совзагранбанки. И местные власти никак не могли понять: если банк не проводит нормальных операций, откуда у него прибыль?
— Зачем же этот банк тогда покупали? Такая была история — банк "Империал" покупает люксембургский банк!
— Когда покупали, была предварительная договоренность с ЦБ о том, что "Империал" станет обладателем контрольного пакета акций....
— И у него это тогда не получилось...
— И до сих пор не получилось. Контрольный пакет в 51% находится у ЦБ. "Империал"-то хотел поменять его название, акционеров, направления работы и сделать его нормальной рабочей структурой. Но то, что контрольный пакет оказался не у него, поменяло все планы. Плюс к тому же, на следующий год было очень неудачное заключение аудиторов. Они вскрыли неурегулированную задолженность между EWUB и ВЭБом. В то время Внешэкономбанк тоже испытывал определенные трудности, и они отказывался подписывать соглашение о субординированном кредите.
Счета "Газпрома" нам не нужны
— Поговорим о ваших внутренних проектах. Например, как у вас оказались украинские облигации (долги Украины "Газпрому" за поставки газа были оформлены в виде облигаций. — Ъ), которые должны были достаться Национальному резервному банку?
— Мы их просто приобрели.
— Так просто взяли и приобрели? Обошлось ли здесь без помощи ваших нынешних высоких покровителей?
— Ну, не совсем так. Я этой темой специально занимался. Дело в том, что год назад об украинских облигациях мало кто знал и они мало кого интересовали. И я считаю, что это было одно из самых удачных предложений из всех инвестиционных программ.
— Год назад, может, и не знали, но потом, когда с ними начал работать Национальный резервный банк (НРБ), работать с ними захотели многие. А потом появилась аналогичная программа молдавских облигаций...
— Да, и Белоруссия вот планирует выпустить такие же. Но когда с ними работал "Нацрезерв", он считал их своей вотчиной. Именно появление на этом рынке такого динамичного конкурента, как наш банк, и заставило всех зашевелиться. А мы внимательно посмотрели на саму систему украинских облигаций, и нам показалось, что это нормальный продукт и с ним можно создавать нормальный рынок.
— Вы представляете, что, раскрутив эти бумаги на вторичном рынке, вы буквально "просадите" НРБ? Ведь они отражены в его уставном капитале по номиналу, а на вторичном рынке, насколько известно, эти бумаги сейчас котируются значительно ниже номинала.
— В этом смысле — да. Но этот вопрос скорее к Центральному банку, поскольку он провел такую оценку. НРБ, что, рассчитывал вечно быть единоличным владельцем этих бумаг? Они держали их в своем балансе два года и ничего не сделали для того, чтоб эти бумаги стали рыночными. Потом это попытались сделать мы. Я не представлял, что это вызовет у НРБ столь бурную реакцию. Ведь эти облигации были уже не у них. Мы их взяли, потом перепродали, пытались сделать вторичный рынок и вызвали этим такой гнев с их стороны.
— Нет ли подобных агрессивных планов в приобретении клиентуры? Банк ведь идет за экономикой. Может быть, что-то для себя определите приоритетным? Например, отобрать "Газпром" у "Империала"...
— Ну, во-первых, это просто нереально. На сегодняшний день "Газпром" обслуживается в "Империале" и Газпромбанке. И перетянуть его куда-то, на мой взгляд, невозможно. Проще лишить "Газпром" естественной монополии. Переманить "Газпром" пытался "Мост", пытался и пытается ОНЭКСИМбанк, это пытается сделать "СБС-Агро", это пытается сделать МЕНАТЕП, кто только не пытается! С "Империалом" у нас просто рабочие отношения, и неплохие. Мы провели ряд довольно крупных сделок. Так что если мы хотим работать с "Газпромом", будем это делать через "Империал", что также не худший вариант.
— Одно время ходили разговоры о том, что "Уником" и "Московский национальный" могут объединиться. Возможно ли это?
— Я не вижу в этом экономического смысла. Это две самостоятельные структуры со своей клиентурой и своей концепцией развития. Мы даже не пересекаемся ни на каких рынках.