В одиночных камерах смертников ждут милости президента десятки осужденных к высшей мере наказания. Среди них бандит Сергей Мадуев, послуживший прототипом героя художественного фильма "Тюремный романс" и телесериала "Глухарь", сценарий которого был издан отдельно и стал бестселлером. 10 июля 1995 года горсуд Санкт-Петербурга признал его виновным по 25 эпизодам, связанным с разбоями, грабежами, бандитизмом, убийствами и покушениями на убийство. Материалы его дела составили 85 томов. Прокурор потребовал высшей меры наказания. Суд вынес смертный приговор.
Бывший замначальника следственного управления Генпрокуратуры Леонид Прошкин, который вел это уголовное дело, считает, что "есть много людей, больше Мадуева заслуживающих смертной казни". "И если Мадуев будет помилован, — признался он корреспонденту Ъ,— где-то в глубине моей души будет удовлетворение. Но если останется жив, он опять будет приносить людям горе. Своей смертью ему умереть не суждено". Вместе с тем следователь отметил, что, романтизируя личность этого опасного преступника, многие забывают о людях, которых он лишил жизни.
В следственной группе Прошкина работала Наталья Воронцова, которая передала Мадуеву наган якобы из-за пылкой любви к нему и села за это в тюрьму на семь лет. Леонид Прошкин в эту любовь не верит. Возможно, Воронцова помогла подследственному только из корысти. Известно, что за Мадуевым стояла весьма состоятельная чеченская группировка Петербурга, которая оплачивала услуги его адвоката. Сама Воронцова объясняла в суде свои действия отнюдь не любовью, а протестом против необъективной работы следственной группы. "Мадуев вовсе не тот бандит и убийца, — говорила она, — которого из него пытаются сделать... Многие эпизоды его дела были явно сфабрикованы... Он мужчина. Он способен был на поступок, а смерть презирал. Больше всего на свете он любил волю... Он очень хотел детей, жену, свой дом. Исходила от него какая-то внутренняя сила. Чувствовалось, что если этот человек даст слово, он его обязательно выполнит. Чем-то он был похож на героев Джека Лондона... Я боюсь, что его расстреляют. Зачем тогда я сижу? За что?"