
Интересно, что женщина со средним образованием, обыкновенная рабочая электроагрегатного объединения, каким-то образом предвосхитила многие положения постановления Пленума ЦК КПСС "О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма".
"Следует повсеместно создавать нетерпимые условия для пьющих, наиболее злостных исключать из профсоюза... оградить подростков от пьяного окружения..." "Наверное, пора подумать о новых нормативных актах, которые позволили бы вести работу результативней... Настала пора резко сокращать производство и продажу спиртного". Это не партийный документ — это письмо Горюновой.
Первое, что приходит в голову — а была ли сама изолировщица? Поиски дамы, страстно ратовавшей за трезвость, на первом этапе ни к чему не привели. Она оказалась абсолютно неизвестной в Саратове личностью. "Может быть, и ходила она к нам, хотя лично я не помню",— отреагировала председатель местного общества трезвости Наталья Королькова. Не сохранилась Горюнова и в памяти бывших партийных чиновников. Осенью 1985 года группа саратовских журналистов побывала в "Правде". Участники той поездки тоже не припоминают, чтобы в их разговоре с заведующим отделом писем Николаем Халиным шла речь об изолировщице: "Видимо, письмо было придумано где-то в недрах идеологического отдела".
Спустя неделю интенсивных поисков мне удалось застать дома бывшего саратовского собкора "Правды" Алексея Воротникова. "Как же, как же, все прекрасно помню",— сказал он, однако еще больше запутал дело. По словам Воротникова, знаменитое письмо, как ему кажется, появилось уже после пленума.
— Я тогда много ходил по заводам, слушал, что говорят рабочие на собраниях. Постановление партии они, безусловно, поддерживали. Так и родилась мысль о письме.
— Но ведь оно было опубликовано 23 марта. Вы его готовили по заданию редакции?
— Ни в коем случае. У собкоров в то время было большое поле для творчества, практически 90 процентов тем мы находили самостоятельно.
— Горюнова к вам сама с письмом подошла?
— Честно говоря, я уже не помню в деталях, как все это было. Конечно, какие-то формулировки в письме пришлось изменить, но в целом она показалась мне здравомыслящей женщиной.
— Как в "Правде" отреагировали на письмо?
— Нормально. Был большой поток читательской почты, несколько раз обзоры приходилось делать. Хотя вначале на редколлегии мне пришлось даже оправдываться, многие тогда меня упрекали: ну ладно, если сам пить не хочешь, не пей, но зачем же всю страну к этому призывать?..
Спустя пятнадцать лет Раиса Павловна по-прежнему производит впечатление крайне здравомыслящей особы.
— Ой,— засмущалась она,— может, не надо об этом? Столько лет прошло, а мне до сих пор как-то неловко.
— Почему?
— Ну вы же знаете, как это было... Вызвал секретарь парткома, там у него уже журналист сидел. Показали мне текст письма: "Одобряешь?". А я что, молодая, сорока еще не было. Член партии вдобавок, разве по-другому ответишь... Хотя потом жалела, что согласилась.
— Сослуживцы корили?
— Да нет, в цеху хорошо отзывались, помню, профком даже что-то хрустальное мне подарил. А так, врагов себе, конечно, нажила. Когда выговоры и увольнения за пьянство пошли волной, разумеется, меня первую обвиняли.
— Семья-то хоть вас поддерживала?
— В этом смысле мне повезло — ни муж, ни зять с сыном не пьют. Если только по праздникам немного. Кстати, после письма стоило мне рюмку на каком-нибудь дне рождения ко рту поднести, сразу все кричать начинали: "А ты чего пьешь?". Нет уж, лучше не вспоминать.
— Как вам кажется, с пьянством надо бороться?
— Вы знаете, надо. Только у нас всегда как-то странно получается: тогда боролись, потому что на работе пили, сейчас пьют, потому что работы нет.
На прощанье, немного помявшись, Раиса Павловна попросила: "Слушайте, может, вообще об этом писать не стоит? У меня муж в такое серьезное место на работу устроился, а тут снова газета. Уж и не знаешь, что хорошо, что плохо...".
МАРИНА ШИРОКОВА, Саратов
"В цеху меня одобряли, профком даже что-то хрустальное подарил. А так, врагов себе, конечно, нажила"
--------------------------------------------------------
"Вот, взялась за перо..."
Выдержки из заметки "Трезвость — норма жизни", напечатанной в "Правде" 23 марта 1985 года.
Минувший день был как будто обычным. На работе все ладилось, дома никаких огорчений. И все-таки чувствовала себя взвинченной, разбитой.
Выбили из колеи, испортили мне настроение пьяницы. На одного из них наткнулась во дворе нашего объединения. Идет, ноги заплетаются.
— Не стыдно? Люди работают, а ты...
— Чего шум поднимаешь? Чеши своей дорогой!
Так стало горько, обидно, будто ударили. Да что же это такое делается, думаю. Обнаглели пьянчуги!..
И вот взялась за перо. Не могу больше молчать. До каких же пор будем терпеть пьянство?
Прежде всего, конечно, страдают пьющие: теряют здоровье, престиж, семью. Вместе с тем они наносят огромный ущерб обществу, производству. Простой пример. На конвейер сборки холодильников не вышел всего один человек. И вот линия, которую обслуживает до ста рабочих, замерла. Пока разыщут замену, пройдет 15-2О минут. Кажется, не так уж много. Но ведь за это время можно было выпустить 4О-5О холодильников...
В нашем объединении немало принимается мер в борьбе с пороком. В минувшем году число прогулов, нарушений общественного порядка значительно сократилось. Знаю немало людей, которые покончили с пьянством, не пьют уже по пять-семь лет. И все же сдвиги не столь отрадны, чтобы можно было успокаиваться. Достаточно сказать, что в 1984 году в медвытрезвителе побывали сотни рабочих нашего объединения...
В чем же дело? По моему глубокому убеждению, еще очень слабо ведется профилактика пьянства... Следует повсеместно создавать нетерпимые условия для пьющих, наиболее злостных исключать из профсоюза. Недопустимо, чтобы запои, как это часто бывает, оформлялись как отгулы, сверхурочные работы, командировки в подшефные села или на стройки. От кого скрываем зло?..
В Саратове многие знают о клубе любителей бега, насчитывающем более двухсот человек. Примечателен он не только тем, что дает заряд бодрости и здоровья. Все его члены — трезвенники. Вот уже несколько лет и встречу Нового года, и другие праздники они проводят по-особому: сначала в лесу (зимой — на лыжах), затем в спортзале. Вместо бутылок с водкой и вином на их праздничных столах ситро, соки. Начинание заслуживает всяческой поддержки, распространения.
Наслышана о клубах трезвости в Горьком, Днепропетровске, Нижнем Тагиле. Там не просто ведут разговоры о вреде алкоголя — досуг разумный организуют, мероприятия интересные проводят, возрождают старинные обычаи трезвого застолья... Уверена: стоит развеять алкогольный дурман — охотнее, чем теперь, пойдут люди в дома культуры и клубы. Получат новый импульс художественная самодеятельность, занятия в кружках технического творчества, изобразительного искусства, народных ремесел...
Наверное, надо подумать о новых нормативных актах, которые позволили бы вести работу результативней... Есть Указ Президиума Верховного Совета РСФСР о мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма, другие нормативные акты, а положение не улучшается. Суть, видимо, в том, что законы далеко не всегда применяются на практике. Да и не очень-то они "бьют" по тем, кто бражничает, потворствует распитию спиртного в общественных местах, вовлекает в пьянство несовершеннолетних.
А уж если быть до конца откровенной, то я глубоко убеждена: настала пора резко сокращать производство и продажу спиртного. Нормой нашей жизни должна стать трезвость. Чем скорее, тем лучше.
Мы можем и должны победить пьянство. Единственный плодотворный путь борьбы с ним — полный отказ от употребления алкогольных напитков, в какой бы наряд они ни рядились, под каким бы предлогом ни "лезли" на стол.
Р. Горюнова
Изолировщица электроагрегатного производственного объединения
г. Саратов