Дмитрий Рогозин, постоянный представитель России при НАТО:
— Уничтожение бен Ладена — большой плюс для Барака Обамы в начале перевыборной кампании. Он сделал то, что не смог сделать его предшественник. Уничтожение бен Ладена было вопросом чести для США, именно такой мести требовали американцы после трагедии 11 сентября. А с точки зрения борьбы с международной организованной преступностью это устранение не будет иметь больших последствий. Бен Ладен давно стал символом, который не всегда сам всем дирижировал.
Анатолий Куликов, в 1995-1998 годах министр внутренних дел России:
— Ушел один, на его место найдется другой, поскольку условия, способствующие развитию терроризма, до сих пор существуют. В России, когда уничтожили Дудаева, тоже думали, что с терроризмом покончено, потом уничтожили Басаева, Хаттаба, думали, вот теперь точно все прекратится. Но теракты продолжаются до сих пор.
Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем:
— Изменений в системе международного терроризма или в отношениях между странами не произойдет. Бен Ладен играл в пользу крупных геополитических интересов США. Когда нужно было обозначить терроризм в Африке или в арабском мире, там организовывались теракты, когда нужно было оправдать вторжение США в Афганистан и Ирак, звучала антитеррористическая риторика. Хотя на глобальном уровне его никогда не существовало. Накануне 11 сентября 2001 года американская экономика была на гране кризиса, зрели протесты против власти, а теракт объединил нацию с правительством, вытащил американскую экономику из кризиса. Сейчас все повторяется: доллар находится на гране упадка, поэтому нужна сенсация, которая отвлечет внимание граждан от этих проблем.
Николай Бордюжа, генсекретарь ОДКБ, в 1998-1999 годах секретарь Совета безопасности РФ:
— Ничего. Бен Ладен давно перестал быть главным в этом процессе, он фетиш, за которым стоят другие. Но, несмотря на это, хотелось бы официального подтверждения его смерти.
Алексей Малашенко, член научного совета Московского центра Карнеги:
— Международный терроризм построен не на вожде, а на системе. Ушел один — придет другой, поэтому не стоит ждать теперь каких-то изменений.