Демократия. Накануне выборов это слово в России повторяют очень часто. Одни — с восторгом, другие — с презрением. Но те и другие согласны в одном: демократия — это такая штука, которая работает только в "цивилизованных странах" и не работает в России. Реабилитировать российскую демократию взялась Елена Чиняева.
От многократного повторения слово теряет смысл, и лишь остающийся в сознании образ того, что оно вроде бы должно означать, вернет значение пустому звуку. Но вот уже и самые простые образы дробятся и распадаются. "Яблоко" — это что-то желто-красное и кисло-сладкое с хвостиком и листиком или нечто социал-демократическое и вдохновенно оппозиционное с принципом и пафосом? А "медведь" — это что-то лохмато-бурое с медом (бело-полярное с рыбой) или нечто чрезвычайно спасательное с рейтингом? Что же говорить про "демократию", которая вообще не приобрела в массовом сознании законченного образа!
В России демократические преобразования связываются с обнищанием населения, политическим расколом общества, всплеском коррупции и преступности. Политические ошибки обусловили болезненность социально-экономических реформ. После августовского путча 1991 года не был распущен старый Верховный Совет, уже не отражавший настроений общества, а при подготовке выборов в новую Госдуму в декабре 1993 года было допущено голосование по партийным спискам. В результате правительство реформаторов действовало в правовом и политическом вакууме, не имея поддержки законодательной власти. Но и за два года первая Дума сделала больше, чем вторая. Коммунистическое большинство второй Думы блокировало важнейшие реформы — о налогах, земле и армии, принимая нереалистичные бюджеты, толкавшие правительство на внешние заимствования и строительство пирамиды ГКО, под обломками которой чуть не погибла вся страна.
И вот накануне новых парламентских выборов реакцией на предвыборные страсти является усталое: "Болтают одно и то же, толку от них никакого". Так, может быть, действительно ни к чему России демократия, и надо следовать примеру "просвещенных диктаторов", занимающихся экономикой, а игры в демократию оставить "цивилизованным странам"?
Однако и в США, и в европейских странах с давними парламентскими традициями можно наблюдать все то же: программные различия стираются, а голоса отдаются не партиям, а личностям, желательно харизматическим и обаятельным, но главное — новым. Все наскучило, хочется чего-то острого, например революции. Но, конечно же, спокойной, европейской — чтобы и кровь взыграла, и стулья-чашки уцелели. И вот в октябре 1998 года процветающая стабильная Германия голосует за социал-демократа Шредера под лозунгом "Коль надоел!". А годом раньше Великобритания голосует за лейбористов, которые стали новыми, позаимствовав старые принципы консерваторов.
Знаменательно, что свою предвыборную кампанию лидер лейбористов Тони Блэр построил на призыве к нации "переосмыслить себя" и даже "найти новую национальную идею", чтобы объединить страну и создать ей новый, более современный и привлекательный образ за рубежом. Знакомые мотивы, не правда ли? "Новые" лейбористы оказались не чужды старых проблем: злоупотреблений служебным положением, сомнительных компромиссов, использования СМИ в качестве пропагандистской машины (как при подготовке Балканской войны, когда говорилось о сотнях тысяч — придуманных — жертв Милошевича в Косово). Используют западные политики и компромат — бывшие друзья не чураются продавать интимные подробности бульварным газетам (как в борьбе, идущей за кресло мэра Лондона).
Парламентские системы повсеместно превращаются в форму противостояния элит, а политический процесс — в увязывание интересов лоббистских группировок. Разговоры о кризисе системы представительской демократии ведутся на Западе уже давно. В качестве альтернативы иногда указывается система прямой демократии, то есть голосования по различным вопросам на общенациональных референдумах, как в Швейцарии. Однако и этому эталону демократии не удалось избежать конфуза — ошеломляющего успеха правых националистов на последних парламентских выборах. А главное, как и когда объявлять прямое голосование? Так, в Чехии референдум о вступлении в НАТО так и не был проведен — из-за непредсказуемости исхода. А президент Белоруссии Лукашенко и вовсе продлил с помощью референдума свои полномочия вопреки действующей конституции.
Злоупотребления ссылками на "цивилизованные страны" создают образ некоей идеальной страны под названием "Запад". Отличие, однако, не в том, что там нет проблем, подчас очень схожих с нашими, а в том, что их решают с достоинством, сохраняя уважение к себе и к своей стране, через открытые демократические процедуры. И в период экономических спадов — как после обвала британского фунта в августе 1992 года, когда сбережения "полегчали", а люди остались один на один с выплатами по ипотеке за свои вмиг обесценившиеся дома. И в ходе грязных политических скандалов — как в случае коррупционных, с педофильским контекстом разоблачений в Бельгии в 1996 году, когда граждане не спешили сравнивать свою страну с обреченным на гибель "Титаником", а использовали собственное право голоса, чтобы указать правителям на их зависимость от народа. Выборность и сменяемость власти — вот с чем должно ассоциироваться слово "демократия". При всех несовершенствах этой системы другого способа обеспечить прозрачность и ответственность власти еще не придумано. Чтобы новая Дума была эффективнее прежней, надо идти и голосовать. Не потому, что так делают в "цивилизованных странах", а потому, что развитие демократии нужно нам самим.
Чтобы новая Дума была эффективнее прежней, надо идти и голосовать, а не ругать демократию