Вчера в подмосковной Балашихе в спецназовском полку "Витязь" прошли квалификационные испытания на право ношения крапового берета. Из 44 офицеров и бойцов, допущенных к испытаниям, до конца дошли только шестеро.
— Быстрей, малыш! — кричал инструктор Серега, стоя на краю обрыва и заглядывая вниз.— Я тебя еще, сука, пожалел!
Под обрывом копошились оборванные, извозюканные в грязи вооруженные люди. Они пробежали уже восемь километров с полной выкладкой и форсировали по пояс в воде болото. Малыш, к которому обращался Серега, был ни много ни мало офицером внутренних войск. Но это сейчас не считалось. Все, кто без краповых беретов,— малыши; все кто в беретах,— братья. По правилам Серега должен был снять с испытаний того малыша, который заберется в гору последним. Но на этот раз не снял — пожалел. Малыш выбрался на дорогу и побежал догонять своих, если, конечно, это шаткое подпрыгивание можно назвать бегом. Споткнулся, полетел в колючий куст дикой жимолости и выронил из рук автомат.
— Все! Снят! — закричал Серега.
Двое инструкторов подхватили малыша под руки и повели к машине. Здоровенного парня лет двадцати с копейками трясло как в лихорадке, а один из инструкторов совал ему кусок яблока:
— На, погрызи, легче станет.
Часом раньше спецназовский полк "Витязь" возложил цветы к памятнику погибшим братьям. Инструктор крикнул: "Бегом!", полковник крикнул: "С Богом!", и 44 бойца побежали зарабатывать почетное право носить краповый берет.
Краповый берет не дает никаких привилегий, никакой прибавки к жалованью, никаких звездочек. Разве что только рядовые бойцы в краповых беретах приветствуют своих командиров рукопожатием и братским объятием. Больше ничего.
По правилам испытуемые должны пробежать 12 км марш-броском по пересеченной местности, форсировать ледяную речку по пояс в воде, несколько раз забраться в гору и скатиться кубарем с горы, пройти огневую полосу препятствий, поразить из автомата мишень, спрыгнуть с пятого этажа. А после всего этого продержаться 12 минут в рукопашном бою с четырьмя сменяющими друг друга громилами, уже имеющими краповые береты.
На марш-броске инструктор может по своему усмотрению снять испытуемого, если тот отстал на десять метров, если уронил оружие, если оттолкнул товарища, если филонил и, например, не отжимался, когда кричат: "Стой, двадцать отжиманий!"
— Филонить можно, только если умер,— резюмировал объяснявший мне правила офицер в краповом берете.
Марш-бросок продолжался. До горы из 44-х спецназовцев добрались только 25. От горы до стрельбища — 12. Последний километр бежали через деревню. Женщины выходили к воротам и вздыхали, провожая солдатиков взглядами. Но солдатики не видели женщин. От усталости у них закатывались глаза так, что зрачков не было видно.
Последние метры инструкторы толкали испытуемых в спину, помогая бежать:
— Давай, чудила, ты ж ведь потом жалеть будешь. Давай, брат!
Тех, кто доковылял до полосы препятствий, уже звали братьями. Они ползли под горящими тряпками, не замечая ожогов, прыгали в ямы, не замечая вывихов, забирались в подземные туннели, а инструктор бросал туда взрывпакет и кричал:
— Ваня! Держись, брат!
Потом были стрельбы. Старший сержант Кузнецов стрелял по десятой мишени и не попал. А лейтенант, принимавший стрельбу Кузнецова, долго доказывал полковнику, что на самом деле сержант стрелял не в десятую мишень, а в девятую. Полковник поверил.
Поднимаясь по лестнице на пятый этаж, чтобы спрыгнуть оттуда на лонже, солдаты бормотали стихи из фильма "Брат-2":
Я узнал, что у меня
есть огромная семья —
это Родина моя.
Все болели за сержанта Кузнецова. Полгода назад он дошел почти до конца и был снят с испытаний — не сумел прыгнуть сальто. Сейчас на марше Кузнецов ранил ногу и заметно хромал.
— Кузя, давай, брат!
До спарринга было допущено семеро. Измотанные донельзя мужики надели боксерские перчатки. Надо было продержаться 12 минут против сменяющих друг друга четырех спарринг-партнеров, заметно превосходивших любого испытуемого по классу.
Я думал, они убьют друг друга. Здоровенный спецназовец молотил сержанта Кузнецова по лицу так, что кровь из носу разлеталась веером. А когда Кузнецов падал, спарринг-партнер поднимал его со словами:
— Вставай, брат, держись!
И молотил снова. Лицо спарринг-партнера, пока Кузнецов стоял на ногах, было отчаянно злобным. Когда Кузнецов падал — заботливым. Наконец полковник крикнул:
— Время!
Тогда спарринг-партнер обнял сержанта и сказал:
— Молодец, настоящий мужик!
Шестерых новых братьев отмыли, одели в чистое и построили на лужайке. Принесли шесть новеньких краповых беретов. Береты пока лежали на столе, вот-вот должно было начаться вручение. Вдруг один из телеоператоров вздумал подвинуть береты — чтобы те лучше попадали в кадр.
— Не трогайте,— сказал телеоператору майор.— Вам нельзя их трогать.
ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН