Мы до сих пор не знаем, как именно сам Клаудио Монтеверди мыслил собственное знаменитейшее произведение, "Вечерню Пресвятой Девы",— то ли как музыку для богослужения, для церкви (и здесь есть вопрос, для какой именно), то ли как своего рода "духовный концерт", то ли как не предназначенную для буквального литургического использования череду манифестов нового музыкального искусства. Собственно, теперешняя трактовка от известного ансамбля L'Arpeggiata интересна именно в контексте этих поисков. Еще лет двадцать назад многие исполнители пускались по случаю "Вечерни" в познавательные реконструкции, дополняя музыку Монтеверди "недостающими" песнопениями из обихода католической вечерни, используя сравнительно крупные составы и стараясь создать сложную акустическую картину — под стать, скажем, венецианской базилике св. Марка, с которой часто связывают "Вечерню". "Арпеджата" представляет радикально иную версию, подчеркнуто камерную и, если угодно, секулярную.
Исполнителей всего три десятка, хора как такового нет, есть только ансамбль певцов-солистов. Есть знаменитости (Нурия Риаль, Маркус Брутшер, Ян ван Эльзакер, Паскаль Бертен), но при этом много новых имен. В основном, так получилось, испанские певцы-"барочники", среди которых многие стоят пристального внимания — например, Эмилиано Гонсалес Торо, выпевающий диковинные теноровые колоратуры так, что лучшего и не пожелаешь. Вообще, с точки зрения абстрактной музыкальности все феноменально качественно, так что и мысли даже не приходит о том, каких усилий эта как бы легкая, с налету качественность может стоить — ну, L'Arpeggiata это умеет. Но странным образом эта качественность, эта вездесущая сонорная роскошь щипкового континуо, эта безукоризненно пригнанная выделка выглядят этаким глянцем, за которым не видно содержания. По своему сочетанию чувственности и мистицизма, дерзости и странного благочестия "Вечерня" Монтеверди — своеобразный аналог "Экстаза св. Терезы" Бернини. Здесь эта двоякость ликвидирована, и "Вечерня" подана как блестящий набор изысканных мадригалов. Очень красиво, но кто-то все-таки наверняка пожалеет о "сакральном" колорите, а кто-то — о традиционной григорианской мелодике, на игре с которой строятся многие композиторские чудеса Монтеверди, что эта запись предпочла как бы и не заметить.