Несколько лет тому назад мне пришлось беседовать с главным дирижером не самого последнего отечественного театра о репертуарных планах этого заведения. Это будет, того не будет; постепенно разговор вырулил на Генделя и оперу XVIII века. "Что вы, что вы,— замахал руками маэстро,— мы же не в Германии, у нашей школы никакого опыта барочного стиля нет, мы эту культуру не унаследовали, не стоит и пытаться". Перспективы российского аутентизма — это совсем другой разговор, но вообще стоит заметить, что подобная точка зрения и распространена, и на первый взгляд довольно логична. Англичане, мол, вольны исследовать свою музыкальную старину, немцы — свою, и по генетическим-де соображениям это у них должно получаться лучше прочих. Опрокинуть эту теорию с общих позиций проще простого: а японцам что, только на своих сямисенах и играть теперь? Откуда тогда взялись Сейдзи Озава и (если уж мы говорим о музыкантах-аутентистах) Маасаки Судзуки, чьи Бах и Гендель подчас ничуть не хуже, чем у западноевропейских зубров?
Но конкретные случаи даже интереснее, чем эти общие соображения. Живой пример приезжает (хочется добавить "наконец-то") в Москву и Питер: это Les Arts Florissants — прославленный коллектив распространенного среди европейских аутентистов формата "оркестр плюс хор". Он из Франции, знаменит, соответственно, едва ли не в первую очередь революционными работами в области французского репертуара XVII-XVIII веков — до сих пор все очень предсказуемо. Но есть главная деталь: основал эти самые "Процветающие искусства" больше тридцати лет назад клавесинист и дирижер Уильям Кристи, американец, воспитанник Гарварда и Йеля.
Начало его карьеры, пожалуй, очень хорошо вписывается в начальный этап аутентизма с его духом антибуржуазности и протеста — это странно, но запойное увлечение жильными струнами и ветхими трактатами о музыкальном искусстве казалось тогда чем-то вроде реверанса студенческим баррикадам 1968 года. Сам Кристи в 1971-м уехал во Францию не просто так, а в порядке бунта против войны во Вьетнаме. Позже, когда он уже сколачивал круг музыкантов-единомышленников (таких же "библиотечных крыс", по его собственному выражению, как и он сам), в этом тоже была заметная доля бунта против уже местного музыкального истеблишмента и против того, как этот самый истеблишмент третировал музыку старой Франции.
Но это был какой-то очень конструктивный бунт. В 1981-м Les Arts Florissants вызвали сенсацию, исполнив совершенно забытого "Актеона" Марк-Антуана Шарпантье. Пятью годами позже они выпустили "Аттиса" Люлли — до сих пор не превзойденную по изысканности постановку французской барочной оперы. Десять лет спустя ансамбль был уже не только флагманом по части французской музыки от Люлли до Рамо, но и одним из самых важных и самых влиятельных игроков на мировом рынке старинной музыки в целом. Трендсеттером, если хотите. Во Франции Уильяма Кристи уже признали национальным достоянием: не только наградили орденом Почетного легиона (его-то и иностранцам дают), но и выбрали в Академию изящных искусств, когда в ней со смертью Марселя Марсо образовалось свободное кресло. Хотя сам дух свободы, который сорок лет назад парадоксальным образом почил на связавших себя вычитанными в старых книгах нормативами искателях правды "исторически-информированного исполнительства", никуда не делся — послушайте его записи, где "профессорской" мертвечины нет ни на гран, посмотрите хоть в YouTube, как он, в забавном несоответствии со своим теперешним имиджем добродушного дедушки-очкарика, выплясывает на поклонах после сумасшедшей премьеры "Галантных Индий" Рамо в Opera de Paris.
В России Кристи и его ансамбль знали до сих пор исключительно по записям — Монтеверди, Гендель и, разумеется, барочные французы. Теперь они приезжают с, возможно, оптимальной для наших условий программой. Это сразу две небольшие оперы за один вечер: "Актеон" Шарпантье (практически совсем не звучащего на наших сценах композитора, который для ансамбля особенно важен — само его название позаимствовано у оперы Шарпантье) уравновешен "Дидоной и Энеем" Перселла — произведением, которое для отечественной интеллигенции не один десяток лет имеет статус культового. Обе вещи представят в полусценическом исполнении, подготовленном на основе недавней сценической постановки Венсана Буссара для Бруклинской музыкальной академии. Что приятно, этот свежий проект, адаптированный для международных гастролей, именно российская публика увидит первой — в кои веки раз нашей публике, которой европейские старинно-музыкальные чудеса достаются надкушенными, если не просроченными, предоставляют право первой ночи.
Концертный зал Чайковского, 8 октября, 19.00