Федеральному правительству сейчас как никогда важны хорошие отношения с регионами. Обычно они достигаются благодаря масштабным финансовым вливаниям центра. Но сейчас денег у него нет. Президент Якутии Михаил Николаев придумал, как наладить дружбу и без них.
Делегация высокопоставленных чиновников Якутии (Саха) всю прошлую неделю осаждала высокие московские кабинеты. Посланцев президента республики Михаила Николаева видели в администрации президента, в Минфине, в Минэкономики.
А самого Николаева 14 октября принимал первый вице-премьер Юрий Маслюков. После встречи Маслюков поручил своим подчиненным внимательно изучить предложения якутского президента. "У нас сейчас ничто с порога не отвергается",— расплывчато пояснил суть переговоров пресс-секретарь Маслюкова Антон Суриков. Судя по всему, он просто решил не рассказывать о содержании этой встречи.
Но именно после нее работа в министерствах и некоторых банках закипела с такой силой, что стало понятно: для Маслюкова это было нечто большее, чем встреча с очередным регионально-отраслевым лоббистом.
В обоюдных интересах
О чем же шла речь на встрече? Михаил Николаев попросил Юрия Маслюкова простить Якутии долг в четыре тонны золота (это примерно $40 млн, но в натуральном выражении). Речь идет о так называемом золотом кредите, который по распоряжению Бориса Ельцина был в 1996 году предоставлен Якутии. Точнее говоря, республике тогда разрешили не отдавать Москве четыре тонны добытого ею золота, а использовать его на реформы в золотодобыче. Суть их заключалась в том, что из 16 тысяч якутских золотодобытчиков оставалось только пять-шесть тысяч работающих на самых рентабельных предприятиях. Это позволяло, по расчетам, не только вернуть долг, но и обеспечить потребности федерального Гохрана.
В сущности, обычный проект налаживания хорошей жизни в отдельно взятом регионе за счет центра.
Как обычно, ситуация развивалась не совсем так, как планировалось. На сегодня потрачено уже почти две тонны предназначенного на реформы золота, но Якутия добывает в два раза меньше драгметалла, чем на момент подписания указа о золотом кредите (10 тонн золота против прежних 20). Правда, несколько сотен нерентабельных золотодобытчиков действительно сокращены, однако это никак не повлияло на рентабельность остальных. Чтобы выйти на расчетный уровень, нужно добывать по 3 кг золота на человека в год, а добывается около килограмма.
Вот Николаев и пытался убедить Маслюкова простить долг. Аргументы, по имеющейся у Ъ информации, он приводил следующие. Во-первых, добыча золота — проблема не только Якутии, но всей России в целом. Во-вторых, прощать можно постепенно — например, не все четыре тонны сразу, а сперва только две (другой вариант — ничего не прощать сразу, а рассрочить долг на пять лет, после чего вернуться к обсуждению вопроса). Главный же аргумент состоял в том, что оставшиеся на плаву золотодобывающие предприятия не должны оплачивать ликвидацию тех, что признаны неперспективными.
Исключительно ради действующих золотодобытчиков и ездил в Москву Николаев.
Президентский интерес
Дело в том, что якутскому президенту нужно срочно налаживать хорошие отношения с якутскими фирмами, добывающими золото.
С начала 90-х Николаев строил свое благополучие на двух китах: особой близости к президенту Ельцину и контроле над главной сырьевой отраслью республики — алмазной. То есть над компанией "Алмазы России--Саха".
Еще до золотого кредита он добился от Ельцина льгот, ставших предметом черной зависти других региональных лидеров. Например, правительству Якутии было разрешено выкупать 25% всех добываемых в республике алмазов по себестоимости. После этого алмазы продавались за рубеж через мировую монополию De Beers и приносили Якутии, по оценке специалистов Гохрана, $180-200 млн чистого дохода.
Однако в 1997 году благоденствию Якутии пришел конец: республику лишили большей части алмазных льгот. Николаев хотел пожаловаться Ельцину, но не смог добиться у него аудиенции. А довершила дело ссора Николаева с президентом "Алмазы России--Саха" Вячеславом Штыровым, тогда вице-президентом Якутии. Николаев лишил его государственного поста, но Штыров стал от этого только независимее.
Утратив власть над алмазами, Николаев сосредоточил внимание на второй по значимости отрасли — золотой. Сначала он решил, что заигрывать с предприятиями необязательно. Тем более что уже летом этого года республика осталась фактически без денег и 12 августа была вынуждена объявить дефолт по внутреннему долгу.
27 августа Николаев подписал указ, запрещающий предприятиям продавать золото кому-либо в обход республиканского Комдрагмета, в том числе федеральному Гохрану, пользующемуся, согласно законам, приоритетным правом закупки золота.
Гохран, естественно, возмутился, пообещав "в случае чего поднять дивизию Дзержинского". Возмутились и предприятия, имевшие с Гохраном конкретные договора на поставку золота и уже взявшие под них крупные коммерческие кредиты в банках.
Тогда Николаев смягчил положения своего указа, а кроме того, согласился выступить лоббистом предприятий на федеральном уровне. Он пообещал, что им не придется отдавать Москве злополучные четыре тонны золотого кредита.
В действительности это был популизм чистейшей пробы, потому что республика может отдать долг без всяких дополнительных усилий — как выяснил Ъ, якутский золотой запас составляет сейчас около девяти тонн. Но если предложения Николаева будут приняты, он сможет смело заявить золотодобывающим предприятиям Якутии, что является главным защитником их интересов.
Наверняка это было известно Юрию Маслюкову. Так почему же он дал команду изучить николаевские предложения?
Вице-премьерский интерес
Для Маслюкова в предложениях Николаева самым привлекательным было то, что якуты не требовали прямых дотаций из бюджета.
Конечно, когда Николаев обращался с просьбой простить ему золотой долг к прошлому правительству, он тоже не требовал денег. Но прошлое правительство решило, что требование денег или просьба простить долг — это примерно одно и то же.
Обосновывал, кстати, эту позицию замминистра экономики Иван Матеров. Он сохранил свой пост и сейчас, по имеющимся данным, вновь рассматривает вопрос о долге Николаева. Но позиция замминистра, конечно, не может оказать решающего влияния на точку зрения первого вице-премьера.
А у Маслюкова есть более чем серьезные основания поддержать просьбу Николаева. Дело в том, что отдать первые две тонны из четырех Николаев должен не прямо сейчас, а только в 1999 году. Но якутский лидер тонко почувствовал момент, когда можно, по выражению аппаратных ветеранов, "войти в кабинет с бумагой".
В Белом доме все знают, что самая длинная очередь из отраслевых лоббистов (ВПК, машиностроители, даже нефтяники) — у кабинета Маслюкова. Если ему удастся договориться с Якутией, он сможет утверждать, что погасил сепаратистские настроения в огромной национальной республике, не потратив ни копейки бюджетных денег.
Особая привлекательность сделки с Николаевым для первого вице-премьера состоит в том, что этот опыт в случае успеха легко можно будет тиражировать. Практически каждый регион может выставить федеральному правительству то или иное требование, не предполагающее прямых финансовых затрат. Заключая с регионами такого рода сделки, в краткосрочной перспективе можно без бюджетных вливаний добиваться их лояльности.
Дивиденды налицо. А в случае успеха Маслюков сможет смело требовать расширения своих полномочий за счет передачи в его вице-премьерское ведение региональной политики.
АЛЕКСАНДР МАЛЮТИН, ИНГАРД ШУЛЬГА