Читатель, как известно, любит знать, что было дальше. Вот история из практики Российского фонда помощи. Полтора года назад в Ъ была опубликована просьба помочь бывшему саперу, челябинцу Сергею Аксенову. Он потерял ногу в 1995-м, в первую чеченскую кампанию. Положенный бойцу бесплатный отечественный протез не годился. Мечта о современном немецком рисовалась реальной только во сне. Вскоре после публикации письма наш читатель оплатил протезирование Аксенова (DM4690) в московском представительстве фирмы "Отто Бокк". Наш корреспондент в Челябинске рассказывает, как складывается дальнейшая судьба Сергея.
Сегодня только ленивый не пишет, как родное отечество помогает своим защитникам. Мол, коль гражданин ты — отдавай долг Родине. А вот ее долги как бы и не обязательны к исполнению. Куда меньше пишут о бездарно растрачиваемых любезным отечеством ресурсах на снабжение защитников протезами времен то ли завоевания Крыма, то ли первой мировой. Действительно, те страшные — сам видел! — железяки, в которые Родина на излете XX века бесплатно обувает своих страдальцев, как правило, потом бесцельно пылятся по чуланам да сараям. Молодые инвалиды этим подарком не пользуются. Им (и за них!) стыдно, больно, обидно.
И уж совсем мало сообщений о частной, то есть благотворительной помощи нашим юным инвалидам. Разумеется, частным порядком всем не поможешь. И все-таки "уменьшить количество горя в одном отдельно взятом месте", как говорит дед Сережи Аксенова, Анатолий Павлович, благотворительности вполне по силам. История с обретением Сережей современного протеза — тот самый случай.
Рядовой Аксенов служил сапером в первую чеченскую войну. Участвовал в разминированиях. До дембеля оставалось ровно три недели, когда его достал-таки снайпер. Пуля раздробила голень и перебила нервный узел. Сергея отправили в полевой госпиталь. Врач скорее приказал, чем спросил: "Резать! Протянем — придется отрезать еще выше". И Сергей, теряя сознание от потери крови, кивнул. Так в чистом поле ему и отхватили ногу. Об уровне стерильности операции судить сложно. По всей видимости, гепатитом его заразили там же, при переливании крови. По возвращении в Челябинск городская судебно-медицинская экспертиза решила, что Сергей с культей тянет на вторую группу инвалидности. Но районная ВТЭК через три недели переправила вторую на третью, даже не затруднившись внятным объяснением. На культе, естественно, это никак не отразилось. В том смысле, что нога не подросла. Сейчас Сергей Аксенов получает 472 рубля пенсии как инвалид войны. То есть без надбавки за трудовой стаж. Потому что какой мог быть стаж у 18-летнего призывника?
Родные не отвернулись от Сергея, но и сюсюкать не стали. Особенно сильное впечатление на меня произвел дед. Он пришел, когда я сидел у Сергея в гостях. Появился в дверях, пригладил пятерней густые седые вихры, сунул шершавую ладонь, отрекомендовался: "Дед Аксенов". Именно дед (кстати, тоже участник войны, только другой, окончившейся ровно 55 лет назад) помогал Сергею устраиваться и притираться к жизни без ноги. Надев орден Великой Отечественной войны II степени, ходил по инстанциям. Даже писал "первым лицам". И во всех неудачах, когда не удавалось выбить деньги или оформить льготы, дед винит только себя. Скажем, выплатили Сергею три миллиона рублей "старыми" в качестве компенсации за ранение. А по подсчетам однополчан следовало бы не меньше пяти миллионов. Или вот не выплатили причитающуюся саперу сумму за участие в разминированиях. Дед считает, будто все это оттого, что он неверно заявление "справил".
По возвращении домой Сергею сделали протез "по линии Минобороны". Протез, уверен дед Аксенов, собирали не иначе как на танковом заводе. Ходить на таком больше двух часов невозможно, хоть на стенку лезь от боли. Железка — она и есть железка. Давит, трет. Уж лучше на костылях.
Но жить надо. Сергей поступил в агроуниверситет, на факультет сервиса и эксплуатации автотранспорта. Три семестра на стационаре выдержал — и взял академический отпуск. Жизнь на четыреста рублей в Челябинске, если не имеешь своего угла, возможна только в общежитии. Но жить в общаге калеке не под силу. Уехал обратно в свой поселок Зауральский. И тут старания деда (нежданно-негаданно для него самого) привели к результату. Дед строчил во все инстанции. В том числе и в Российский фонд помощи. Узнал о фонде из радиопередачи и на всякий случай отписал про Сережины протезные мучения. Если честно, дед и сейчас ничего не знает про газету "Коммерсантъ" и публикацию письма. Все, что ему известно, укладывается в простую формулу. Это он, мол, так правильно составил заявление, что в фонде не смогли открутиться да и выслали деньги — сколько надо и куда надо. И внука, наконец, вызвали в Москву и поставили на отличный немецкий протез.
Сколько ни пытался Сергей объяснить, что на самом деле деньги на его пребывание в столице, пока в фирме "Отто Бокк" "выращивали" ногу, выложил некий молодой предприниматель, дед только отмахивался. Он и сейчас всем рассказывает, что "новые буржуи не для того деньги куют, чтобы потом разбрасываться". И что помог его внуку-герою именно Российский фонд помощи ("А как же, на то он и фонд, чтобы помогать!"), а не какая-то газета "с подозрительным названием".
Сергей сначала и сам не очень-то верил в существование молодого предпринимателя. Тем более что ни адреса, ни даже имени-фамилии Аксенову в фонде не сообщили. А что до протеза, то тот подошел почти сразу. Со второй примерки. Сергей встал и пошел. Ну просто как прежде! Впервые за многие месяцы не ощущая ходьбу тяжким трудом. Ни тяжести, ни боли. "Эту немецкую штучку и протезом назвать как-то неловко. Нога как живая. Только пульс не прощупывается". И впервые после ранения стало легко и бесшабашно: "Появились и оформились цели", — сказал мне потом.
Как-то сразу вдруг окрепли отношения с девушкой Эльвирой. И она переехала к Сергею. Насовсем. А тут вдруг незнакомый парень на междугородный переговорный пункт приглашает. Оказывается, тот самый предприниматель объявился, что протез проплатил. Оказывается, он постоянно звонит в Российский фонд помощи и отслеживает судьбу Сергея. Узнав о вынужденных каникулах "крестника", предложил оплатить учебу в Челябинске. По самую защиту диплома.
Сережа отказался. "Спасибо, конечно, но теперь я сам".
Так ему тогда казалось — сам крепко стоит на обеих ногах, справится. Но в умирающем шахтерском поселке с тотальной безработицей инвалиду найти работу очень трудно. Нет ее и у Сергея. Пенсия тоже больше не стала. С переездом Эли расходы увеличились (Эля девушка эффектная, любит наряды). Протез, хоть и хорош, но, как обувь, тоже изнашивается. Прошло уже полтора года, а Сергей его не под стеклом держит. Стала разваливаться силиконовая вкладка. Та, что нежно обнимает культю. Новая, кстати, обойдется в полугодовую аксеновскую пенсию. И вновь загрустил Сережа. А тут совсем недавно получает посылку. В ней немецкие силиконовые вкладки — запас почти на восемь лет вперед! Оказывается, тот самый предприниматель опять "без спроса" пришел на выручку. И даже обратный адрес не сообщил.
Я не знаю, как дальше сложится судьба Сергея Аксенова. Эта посылка "без спроса" ему как второе дыхание. Работы нет по-прежнему. Но вот последняя новость. Сергей восстановился в агроуниверситете. Правда, на заочном отделении.
Выдержит? Очень хочется верить.
РОМАН Ъ-ГИРШ