В свое время по экранам мира с шумом прошел венесуэльский фильм "Когда хочется плакать — не плачу", радикальный не только по названию, но и по политическому месседжу, и по художественному решению. Румыния сегодня не менее горячая территория на кинокарте мира, чем Южная Америка. Название новой румынской киноленты, награжденной двумя престижными призами Берлинале — спецпризом жюри и призом Альфреда Бауэра за художественные инновации, звучит в рифму к венесуэльской: "Хочу свистеть — свищу!". Но вырастает фильм, разумеется, из другой культуры и другой традиции.
Хотя сюжет обнаруживает свое театральное происхождение (в основе сценария, написанного режиссером Флорином Шербаном вместе с Каталином Мутулеску,— пьеса Андреа Валеана), однако следов несовместимой с экраном театральности практически не осталось. Первая половина фильма — жесткое, подробное описание будней колонии для несовершеннолетних: коридоры, камеры, тюремные дворы и населяющие их занятые вечными разборками колоритные типы, в основном реальные "колонисты".
В галерею этих аутентичных лиц прекрасно вписывается актер Георге Пиштеряну — большегубый юнец с насупленными бровями и прожигающим упрямым взглядом: увидишь раз — не забудешь, персонаж с харизмой. Его герой Сильвиу, без пяти дней на свободе, съезжает с катушек и оказывается на грани нервного срыва, как только узнает, что после продолжительных поисков счастья в Италии заглянула домой его мать (Клара Вода), чтобы забрать с собой в более благополучный мир младшего сына, которому он на несколько лет заменил отца. Здесь отыгрывается характерная для молодых румын тема контраста между старой и новой Европой и призрачности "европейского единства".
Сильвиу считает, что непутевая мать загубила его детство и теперь не имеет никаких прав на его младшего брата, которого он сам воспитал и привязанность к которому многое определила в его жизни. Честно говоря, уже в этот момент начинаешь несколько сомневаться в адекватности героя, к которому авторы фильма всячески стараются пробудить наше сочувствие. Интересно, как это ему удавалось воспитывать малолетнего брата, если он сам уже четыре года находится за решеткой? И это только первый свисток, сигнализирующий об отходе от правды жизни к умозрительной конструкции.
Теперь оставшиеся до свободы пять дней воспринимаются словно пожизненное заключение. Все заслуги четырехлетнего примерного поведения летят в тартарары. Еще одним стимулом для того, что авторы фильма метафорически назвали свистом, становится знакомство Сильвиу с откомандированной в колонию молодой социальной работницей (Ада Конделеску), после чего идея "выпить с ней кофе на свободе" становится навязчивой. И вот фильм, начинавшийся как социологическая драма, во второй половине превращается в отчаянный триллер с кровопусканием, шантажом и взятием в заложники. Хочу свистеть — как свистну, мало не покажется!
Кадр из фильма «Хочу свистеть — свищу»
Эскалация действия начинается в тот момент, когда переговоры с матерью приводят к взрыву ненависти и Сильвиу понимает: чтобы удержать брата от отъезда за границу, ему нужно освободиться из колонии раньше, чем истекут заветные пять дней. Типичный драматургический прием нового румынского кино: такие дела, как аборт или операция больного старика, не терпят отлагательства, и это становится катализатором сюжета.
Напряжение усиливается благодаря отличной работе оператора Мариуса Пандуры, который снимает тюремное пространство подвижной камерой, избегая всяких красивостей и условностей, и, не впадая в экспрессионизм, создает эффект клаустрофобии. Удивительно снято и лицо Сильвиу: скорее благодаря оператору, а не актеру многие увидели в нем экзистенциального героя, стоящего перед проблемой выбора. Именно магия реальных, но не плоско бытовых фактур покорила основную часть зрителей, критиков и берлинского жюри, заставив закрыть глаза на столь же очевидные недостатки фильма, которые коренятся прежде всего в драматургии.
В прокате с 22 июля