Состоялась, наконец, с таким напряжением ожидавшаяся встреча: вчера и. о. президента России Владимир Путин принял в Кремле госсекретаря США Мадлен Олбрайт. Протокольных сорока минут оказалось мало, беседа продлилась полных три часа. В окружении обоих с гордостью говорили о жесткости, с которой и Путин, и Олбрайт оставались на своих позициях. Сами участники встречи ею весьма довольны и считают, что нашли общий язык.
Мадлен Олбрайт сразу призналась: Владимир Путин оказался столь "осведомленным человеком и интересным собеседником", что она никак не могла прервать беседу. Все эти два с лишним часа ее в гостинице "Мариотт" ждали журналисты на итоговую пресс-конференцию, а в правительственном аэропорту Внуково-2 — самолет, на котором она улетала с визитом в Хорватию. (Там ее тоже ждал новый глава страны.)
Надо сказать, что "жесткая позиция" российского и. о., о которой с уважением сообщили источники Ъ в Кремле, относилась только к действиям России в Чечне. Сама Олбрайт подчеркнула: ни она, ни Путин "не стеснялись в выражениях", обсуждая чеченскую проблему, и посетовала, что "не считает, будто политическое решение в Чечне приблизилось". Выходит, Путину не удалось поколебать мнение Олбрайт — в отличие от предыдущих высоких международных гостей, покидавших Кремль с новым видением чеченского вопроса.
Наоборот, Путин пошел навстречу гостье. Единственное, что воодушевило Олбрайт, — согласие и. о. президента с ее предложением отправить в Чечню международную миссию для "оценки гуманитарных потребностей" региона. Российский лидер обещал ей также допустить в Чечню больше иностранных журналистов. Еще госсекретаря "заинтересовали слова Путина, что он выступает за стабильные отношения между Москвой и Грозным и за предоставление Чечне большей автономии". Тут Олбрайт, правда, дала волю язвительности, заметив, что "не услышала, как он конкретно собирается это делать".
Нисколько не договорившись по Чечне, как раз и занявшей протокольные сорок минут, Путин и Олбрайт перешли к инвентаризации российско-американских отношений. Собеседники явно очень не хотели навредить и так не блестящим российско-американским отношениям и поэтому пытались понять, как этого можно избежать. Олбрайт даже, вопреки предположениям, ни словом не обмолвилась о санкциях против России и только с озабоченностью говорила о том ущербе "международному авторитету Москвы", который может нанести продолжение чеченской кампании.
Путин же в ответ дал несколько поднадоевших обещаний, звучащих из уст российской исполнительной власти не первый год: в ближайшем будущем ратифицировать в новой Госдуме договор СНВ-2, усилить контроль над экспортом ядерных технологий и реформировать налоговую систему, вызывающую нарекания американских инвесторов. В ответ Олбрайт так же дежурно заверила Путина, что раз так, то Вашингтон будет содействовать инвестициям в Россию.
Иными словами, никаких конкретных результатов встреча не принесла — кроме одного. Путин и Олбрайт наконец познакомились, и госсекретарь США не скрывала, что и. о. президента произвел на нее очень благоприятное впечатление. "Открытый", "конструктивный", "патриот России" — вот лишь некоторые из характеристик, которыми она его наградила. Но сказала, что заранее никаких выводов делать не следует: вот когда Путин станет президентом, тогда и можно будет судить о нем — по его делам.
Путин не остался в долгу и напомнил, что в последнее время Москва и Вашингтон жестко критиковали друг друга. Но это, с его точки зрения, не должно вредить двусторонним отношениям. "США — основной партнер России",— громко и отчетливо сказал Путин. И чуть тише добавил: "По многим направлениям".
ЛЕОНИД Ъ-ГАНКИН, АЛЕКСАНДР Ъ-РЕУТОВ