Страна должна защищать своих героев
       Вчера возле здания МВД на Октябрьской площади в Москве произошел небольшой митинг. Журналисты протестовали против травли репортера "МК" Александра Хинштейна. По мнению МВД, у Хинштейна неправильные автомобильные права и подложные документы милиционера. Митингующие же настойчиво убеждали специального корреспондента Ъ ВАЛЕРИЯ Ъ-ПАНЮШКИНА, что у нас неправильное МВД.

       Министр внутренних дел на плакатах писался не иначе как Нарушайло. Еще на плакатах писалось про "Березовского, 'семью', МВД и прочую нечисть", но длинно и неразборчивым почерком. Особенное волнение произошло до начала митинга, пока сколачивали помост, чтобы выступать.
       — Кто ж оргалит гвоздем прибивает! — переживали пенсионеры.— Его же выпрет! Выпрет!
       Однако же гвоздь, вопреки ожиданиям, не выперло. Митингующие развернули флаги "Новой газеты", "МК", "Версии" и "Совершенно секретно". Милиционеры выстроились сплошной цепью, превосходя при этом митингующих числом, и начались выступления.
       Главный редактор "МК" Павел Гусев выступил в целом сдержанно, разве что пообещав вывести на улицы миллионы читателей своей газеты и посоветовав затесавшимся в толпу филерам из МВД вести оперативную съемку потщательнее.
       Зато вслед за Гусевым выступал Юрий Скуратов, представленный публике в качестве действующего генерального прокурора. Скуратов сразу сказал, что дело не в Хинштейне.
       То есть начинал Скуратов вроде с Хинштейна, но незаметно как-то скатывался на упоминание каких-то кассет, указов президента и обсуждений в Совете федерации, так что публика долго не могла понять, когда именно Юрий Ильич бросил защищать Хинштейна и начал защищать себя. Прокурор краснел, горячился, сыпал номерами статей Уголовного кодекса и говорил, что уважает малооплачиваемую работу следователей, про которых Гусев только что говорил, будто те Хинштейна травят.
       Потом выступил Сергей Юшенков и признался:
       — Я не сторонник взглядов Саши Хинштейна, даже более того, я противник.
       Из толпы замахали флагами и закричали "долой".
       — Хинштейн,— продолжал Юшенков,— однажды написал статью и поругал меня за то, что я просил изменить меру пресечения, ну там... одному человеку.
       Из толпы опять закричали "долой".
       — А теперь,— не ушел Юшенков,— я делаю то же самое. Я поддерживаю Хинштейна, потому что свобода слова в опасности.
       Из толпы, правда, снова закричали "долой", но уже с пониманием.
       Потом выступала мама Хинштейна. Она благодарила редакцию "Московского комсомольца", про который на плакате было написано, что это — независимая газета. Еще мама Хинштейна благодарила Лужкова — за то, что тот дал ей охрану. Утверждала, что телевизор, кроме ТВЦ, смотреть невозможно. И возмущалась действиями МВД.
       — Саша получил документы из рук высоких чиновников,— говорила мама.— Они просто не могут навесить на Сашу женщин, как навесили на Юрия Ильича. Это же смешно выйдет. Вот и придумали с документами.
       Потом все замерзли. Начальник издательского дома "Совершенно секретно" Артем Боровик вышел к микрофону и сознался, что не был на митингах с 1990 года. А работник подведомственной Боровику газеты "Версия", не попадая зубом на зуб, спросил:
       — Мне дадут отгул за этот митинг.
       — Ну если ты от всего сердца пошел, то не дадут.
       — Нет! Я не от сердца. У меня семья.
       Делегация газеты "Версия" стояла в толпе большой обособленной группой и выделялась ярко-синими кепками с корпоративной символикой.
       Возглавляли делегацию редактор "Версии" Рустам Арифджанов в красной кефайе и обозреватель Иван Охлобыстин с черно-желтым флагом.
       Я поздоровался с Рустамом и спросил честно, почему он заступается за Хинштейна.
       — Просто,— сказал Арифджанов,— "Московский комсомолец" большие, а мы маленькие. Сегодня их обижают, завтра нас. Может, потом они за нас заступятся.
       Я пошутил что-то про свободу слова.
       — Ну правда,— сказал Арифджанов,— свобода слова, цеховая солидарность. Если бы Ъ устраивал демонстрацию, когда вас хотели закрыть пожарники, мы бы тоже пришли вас поддержать.
       И все говорили про Путина. Каждый выступающий в конце речи обязательно ждал, что и. о. президента выразит свою позицию в отношении дела Хинштейна.
       — Никто же не знает, кто такой Путин,— сказал Арифджанов.— Страна должна же ведь знать своих героев.
       
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...