На минувшей неделе власти Южной Кореи официально сообщили о том, что погибший 26 марта этого года сторожевой корабль ВМС Республики Корея "Чхонан" был потоплен торпедой. По словам министра обороны Южной Кореи Ким Тхэ Ена, на обломках "Чхонана" были найдены фрагменты алюминия, который не использовался при изготовлении этого корабля, а также частицы гексогена. Хотя министр не стал открыто обвинять в уничтожении корабля Северную Корею, в этом не было необходимости. Ведь если "Чхонан" был потоплен торпедой, то кто-то ее выпустил. Этим "кем-то", учитывая все обстоятельства трагедии ("Власть" подробно писала о них в N 13 от 5 апреля), может быть только один из кораблей (надводный или подводный) Западного флота ВМС Северной Кореи.
Само заявление министра обороны Южной Кореи никого не удивило. В конце концов, в причастности Северной Кореи к трагедии никто и не сомневался, а длительное расследование, которое велось властями Южной Кореи и приглашенными из разных стран мира экспертами, было необходимо по двум причинам. Первая — обеспечение безупречности выводов. Вторая — желание максимально оттянуть время объявления официальных результатов из-за нежелания вступать в открытую конфронтацию с Северной Кореей.
Как сообщила на минувшей неделе японская газета "Майнити" со ссылкой на южнокорейских журналистов, версию о причастности КНДР к гибели "Чхонана" приняли и в США. Дипломаты и военные США и Южной Кореи ведут сейчас консультации о том, как отреагировать на неизбежное официальное обвинение Северной Кореи. Эта реакция, впрочем, тоже вряд ли кого-то удивит. Войны с КНДР ни США, ни Республика Корея не хотят, так что дело, скорее всего, ограничится заявлением, в котором действия Пхеньяна будут должным образом осуждены, и, возможно, совместными американо-южнокорейскими военно-морскими учениями.