В преддверии выборов столица украсилась рекламными щитами, представляющими черно-белую фотокарточку Григория Явлинского с надписью "Я выбираю свободу". Еще в 1946 г., после издания книги советского невозвращенца Виктора Кравченко "Я выбрал свободу", фраза стала крылатой: тот, кто так выражается, имеет в виду, что остается на чужбине, отказываясь возвращаться на порабощенную родину. Явлинский еще в 1994 г. заявлял, что, если его не выберут президентом, он уедет за границу, то есть выберет свободу, поэтому реклама была воспринята в том смысле, что лидер "Яблока" решил вкусить хлеб изгнания, даже не дожидаясь 16 июня. До этого в обществе бытовали опасения, что в результате удивительных телодвижений известного экономиста, не приносящих большой пользы лично ему, но сильно помогающих Зюганову, дела могут сложиться таким образом, что многим гражданам и вправду после 16-го придется выбирать свободу. Всем понравилось, что лидер "Яблока" сам выбрал ее, дабы избавить от этого тяжкого решения несколько миллионов граждан России.
Но плакат неверно информировал общественность: Явлинский передумал и вместо свободы выбрал себе долю дуче, то есть всевластного премьер-министра при номинальном президенте и парламенте, тут же разгоняемом в случае несогласия с дуче. Дело осталось за малым: убедить короля Умберто Ельцина в том, чтобы принять "не могущие быть предметом торга" условия будущего дуче, то есть сократить объем своих полномочий до одного-единственного — немедленно распускать палату депутатов тогда, когда ему это повелит сделать гражданско-демократический дуче. Тут поход на Рим забуксовал, ибо, в отличие от итальянского короля, охотно принявшего в 1922 году политический компромисс, президент РФ обратился к дуче с вопросом, который можно понять примерно так: "А морда не треснет?"
Тогда вместо "беспрецедентного в русской истории решения" тут же явились вполне прецедентные (см. столь же исторический компромисс Явлинского с Гайдаром в мае прошлого года) сообщения на тему "я не я, и лошадь не моя". Известный экономист заявил, что "не требовал у Бориса Ельцина поста премьер-министра", имея в виду, что после намеченной им на 25 мая отставки Черномырдина премьером, строящим свою политику "на 1997 и последующие годы исходя из положений экономической программы общественного объединения "Яблоко" (раздел I, п. 3 ультиматума)" и обладающим правом решающего слова по всем вопросам кадровой, экономической и оборонной политики (раздел II), будет, однако, не он, а некто неведомый. Пресс-служба "Яблока" выразила "недоумение трактовкой и прочтением президентской стороной предложений Г. Явлинского", указав, что в части "кадровых вопросов речь шла не о согласовании двумя сторонами новых назначений, а прежде всего об отставке высших должностных лиц, непосредственно несущих ответственность за политические и экономические провалы и ошибки". Вероятно, пресс-служба хотела указать, что раздел II "яблочного" ультиматума, трактующий исключительно вопросы "согласовании двумя сторонами новых назначений" попал в печать по ошибке наборщика. Спустя четыре дня выяснилось, что наборщик не виноват — как сообщила та же пресс-служба, "лидер движения 'Яблоко', кандидат в президенты РФ Григорий Явлинский ожидает ответа от нынешнего главы государства Бориса Ельцина на предложение сформировать двухпартийное правительство, которое формируется на паритетных началах между Кремлем и 'Яблоком'" — то есть, несмотря на недавнее недоумение, "согласование двумя сторонами новых назначений" все же предполагается.
Обсуждение программы демократической оппозиции, проведенное Явлинским с Николаем Сванидзе, оставило стороны крайне недовольными друг другом. Телешоу имело отчетливо оруэлловский колорит, напоминая беседу Уинстона Смита-Сванидзе с О'Брайеном-Явлинским в Министерстве Любви. Первый наивно пытался обратить внимание собеседника на то, что цитируемые им пункты ультиматума, напечатанного в газетах тиражом более миллиона экземпляров, объективно существуют, на что О'Брайен отвечал: "Не знаю, откуда вы это взяли".
Сванидзе, указывая собеседнику на то, что сегодняшнее его высказывание не просто не соответствует вчерашнему, но даже отрицает само наличие такового, совершал очевидное мыслепреступление. Для профилактики таковых нарушений в будущем, после прихода к власти гражданско-демократических сил пресс-службу "Яблока" необходимо будет преобразовать в Министерство Правды, задним числом переписывающее и перепечатывающее подшивки газет, дабы привести их в соответствие с последними указаниями Большого Брата. Тем самым будут созданы "условия для финансовой и экономической независимости прессы" (раздел I, п. 6 ультиматума), коллективный солипсизм, являющийся conditio sine qua non для почтительного восприятия речей известного экономиста, станет всеобщим, и мыслепреступники типа Сванидзе не смогут больше клеветать и подстрекать, ссылаясь на мнимую объективную реальность.
Пример экономиста вдохновил офтальмолога. Святослав Федоров в течение одних суток успел указать, что доселе так желанный пост премьера отныне ему совершенно не нужен — "Нельзя с поста премьер-министра перевернуть страну, и стать главой правительства я не стремлюсь", — после чего выяснилось, что Федоров тем не менее "не исключает возможности занять любой пост в новом правительстве, в том числе и должность премьер-министра". Как резюмировал офтальмолог, "коалиционное правительство, в котором по 30% мест занимали бы коммунисты, либералы-капиталисты и социалисты, может вывести Россию из тупика — во всем мире такие правительства работают очень эффективно".
Интересно было бы привести пример хотя бы одного такого правительства — пусть даже оно и работало бы не очень эффективно, но по крайней мере существовало бы где-нибудь, кроме разгоряченной головы офтальмолога. Но такая придирка будет чрезмерной на фоне последующих высказываний кандидата в президенты РФ. Федоров указал, что человек, работающий по найму, "превращается в животное, склонное отнимать, воровать, воевать, заниматься сексом, пить водку".
Житейские наблюдения говорят о том, что немалой склонностью к употреблению водки отличаются также студенты, лица свободных профессий, а также предприниматели, то есть люди, отнюдь не работающие по найму. Что же до занятий сексом, то прежде считалось (в том числе и молодым Марксом, чьи идеи офтальмолог глубоко чтит), что половой инстинкт существенно древнее исторически сложившихся форм разделения труда. Во всяком случае можно лишь пожалеть работников-собственников из МНТК "Микрохирургия глаза", которые, в силу того что они сами распоряжаются плодами своего труда, были лишены возможности пить водку и заниматься сексом. При столь безотрадной жизни к чему эти плоды труда?
Если не предполагать самого страшного — что офтальмолог посредством алмазного ножа, произведенного на предприятиях МНТК, лично лишал работников-собственников возможности заниматься сексом — возможно, в МНТК господствует заимствованное из романа "1984" различение между "добросексом", направленным исключительно на продолжение рода, и "злосексом", предполагающим получение известного удовольствия и оттого особенно распространенным среди злонравных наемных тружеников.
Неприятие наемничества свойственно также и бывшему военному министру СССР маршалу Язову. Воздержавшись от указания, что наемные солдаты склонны "воевать, заниматься сексом, пить водку", ибо эти навыки присущи всем военным вне зависимости от способа комплектации армии, маршал указал на другой изъян добровольческой армии: поскольку "во время первой мировой войны в России было призвано в армию 16 млн человек, а во второй мировой войне — 29 млн", маршал подчеркнул, что "никакая наемная армия, состоящая из 1% населения, не сможет защитить свое отечество от иностранных империалистов".
Если готовиться к третьей мировой войне против иностранных империалистов, тогда, конечно, надо не переходить к добровольческой армии, а объявлять всеобщую мобилизацию. Но маршал забыл указать, что, кроме приводимых им мобилизационных цифр, существовало и не менее впечатляющее соотношение потерь: пять своих солдат за одного вражеского — "бабы новых нарожают". Генералы, знающие, что людские ресурсы армии ограничены и бабы новых не нарожают, немного по-другому относятся к жизни своих солдат.
МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ