Внешэкономбанк не вошел в "золотой клуб" 13 уполномоченных банков, которым правительство готово доверить обслуживание внешней задолженности, в том числе и бывшего СССР. Что же останется ВЭБу и зачем ему реорганизация, срок которой истекает в январе? На вопросы корреспондента Ъ ЯРОСЛАВА СКВОРЦОВА отвечает председатель Внешэкономбанка АНДРЕЙ КОСТИН.
— Правительство определило группу из 13 банков, которой, в частности, поручило обслуживание внешних заимствований. ВЭБ в их число включен не был...
— Никаких дополнительных полномочий ВЭБу и не нужно. На ближайшие 25 лет он останется облигором, то есть должником, в отношении $38 млрд, включая коммерческую задолженность бывшего СССР. И соглашение с Лондонским клубом заключает именно Внешэкономбанк. ВЭБ — государственный банк на 100%, и обслуживание государственного долга — его прямая функция.
Что же касается участия других банков, ниши для них, конечно, существуют. Речь идет о крупных коммерческих банках, имеющих соответствующий опыт. Есть вещи, которые мы, даже если бы очень захотели, не смогли бы взять на себя. ВЭБ не может выступать агентом по собственным обязательствам, в частности, Лондонскому клубу. Именно в силу этого ряд агентских функций (скажем, по Лондонскому клубу это функция агента по реструктуризации, функция платежного и фискального агента) должны закрепляться за другими банками. То же самое и по коммерческой задолженности. Вопрос, какие именно это будут банки — российские или зарубежные, решается правительством на основе совместных предложений Министерства финансов и Внешэкономбанка. Поэтому-то и появляется ниша для коммерческих банков...
— И кандидаты на подключение — 13 уполномоченных банков?
— Наверное, не все 13. Может, кто-то из них. Банков-агентов не должно быть много. Скажем, по Лондонскому клубу — максимум 2-3 банка. Думаю, то же самое относится и к коммерческой задолженности. Иначе ВЭБу будет работать сложно.
Вообще же я думаю, что комиссия пошла по правильному пути, создав объективную основу для выделения уполномоченных банков. Это упрощает и нашу задачу, поскольку мы сталкиваемся с проблемой выбора банка-партнера. Теперь появились четкие критерии.
— Вы могли бы выделить кого-нибудь из этой группы в качестве наиболее вероятного партнера Внешэкономбанка на рынке обслуживания внешнего долга? Национальный резервный банк, например.
— Мне довольно сложно кого-либо выделять, да и неправильно было бы это делать. Работая в "Нацрезерве", я довольно много времени тратил на то, чтобы обосновывать, почему именно он может претендовать на получение тех или иных статусов. Конечно, наряду с размером капитала должны быть еще и некоторые другие показатели, отражающие профессиональные навыки и опыт работы банка и его сотрудников. Сфера внешнего долга достаточно специфична.
Полагаю, что в рамках уполномоченности неминуемо произойдет какое-то разделение. Одни, например, будут уполномочены по северному завозу, другие — по внешней задолженности. В зависимости от того, кто на чем специализируется.
— И какое же место займет ВЭБ в российской банковской системе?
— Лидирующее! Я, наверное, повторюсь, что в любом случае ВЭБ сохранит де-факто свою особенность — ориентацию на работу с внешней задолженностью. У нас достаточно много предложений от разных внешнеэкономических объединений, осуществляющих операции за границей. Много предложений по работе с активами.
После завершения реструктуризации долга возникнут и новые сферы приложения сил. Одна из них — система активного управлением долгом. Вот лишь один пример. Мы осуществляем платежи по внешнему долгу в разных валютах, а сумма платежей, которая заложена в бюджете, привязана к доллару США. Так вот, есть определенные схемы, как можно захеджировать бюджет от возможных потерь, связанных с изменением курса валют, или даже сэкономить. Потому что платеж по долгу, заложенный в бюджете, и реальный платеж могут существенно отличаться в зависимости от того, какие изменения происходят на рынке валют. У нас есть соответствующее know-how, и мы можем здесь работать совместно с российскими или западными банками.
Вряд ли стоит ожидать выхода ВЭБа на рынок частных вкладчиков. Не стоит ожидать от него и открытия по стране сети дочерних структур. ВЭБ вряд ли начнет заниматься обменными пунктами, кредитными картами или частными счетами. В то же время я считаю, что ВЭБ должен играть более активную роль на рынке еврооблигаций — такая позиция находит понимание в Минфине.
Есть и другой аспект, довольно интересный. Возьмем, например, иностранные кредиты. До сих пор, если вы спросите западные банки, чью гарантию они бы приняли, вам скажут: Внешэкономбанка.
— На протяжении последних лет ВЭБ был своего рода "кузницей кадров" для коммерческих банков в России. А что досталось вам?
— Безусловно, тот коллектив, который сохранился, — это профессиональный коллектив (наверное, то же можно сказать и о людях, которые ушли). Просто штат банка существенно сократился. Ушли профессионалы в тех областях, которые относятся к более традиционной банковской деятельности. Скажем, сегодня в ВЭБе осталось мало людей, работающих с ценными бумагами, с валютами. Ведь банк с 1992 года как банк функционирует в очень усеченном виде. Валютный дилер, например, занимается только конверсией валюты для осуществления платежей. Он не работает, скажем, на арбитраже. Поэтому кадры уходили туда, где была потребность в такой квалификации. Но, скажем, в ведущем департаменте — внешнего долга, там специалисты остались.
— А клиенты? Известно, что на рубеже 1991-1992 годов ваши клиенты перешли на обслуживание в Московский международный банк, Внешторгбанк, другие крупные банки, занимающиеся обслуживанием участников внешнеэкономической деятельности...
— Некоторые шутят: сколько в ВЭБе сотрудников, столько и клиентов. Действительно, нельзя сказать, что сегодня у ВЭБа есть клиенты, которым банк мог бы предоставить весь комплекс банковских услуг. В то же время ВЭБ тесно взаимодействует практически со всеми внешнеэкономическими объединениями, являясь генеральным агентом по минфиновским облигациям и по другим взаимным расчетам. Сохранились и счета этих организаций, но активной работы — кредитование, клиентские платежи — ВЭБ, конечно, не проводит. Но, не пугая никого из соседей, могу сказать: возможности такие существуют. Прежде всего в своей нише — по долгам, например, или на рынке ценных бумаг.
— В январе истекает срок реорганизации Внешэкономбанка. Вы укладываетесь в отведенные сроки?
— До конца января проекты указа президента России о реорганизации Внешэкономбанка и постановления правительства, утверждающие новый устав банка, должны поступить в экспертную проработку с соответствующими министерствами и ведомствами.
Ведь в чем главная проблема ВЭБа? С 1992 года банк оказался как бы "вне закона". Нормальный банк должен иметь лицензию, регистрационный номер и действовать в рамках существующего законодательства. Ничего этого у ВЭБа нет. Соблазн пойти по пути принятия какого-нибудь отдельного закона, сделать опять какое-то исключение по-прежнему велик. Но руководство и Центрального банка, и Министерства финансов считают, что ВЭБ должен функционировать преимущественно в рамках уже существующей законодательной базы. В этом, кстати, заключается главная сложность.
Оставшиеся вопросы носят юридический характер и не касаются концептуального подхода: они больше относятся к согласованию позиций таких ведомств, как ГКИ, Минюст, ГПУ президента и т. д. А подготовительная работа завершена.
--------------------------------------------------------
Внешэкономбанк — банк внешнеэкономической деятельности СССР, государственный специализированный банк, агент правительства РФ в области обслуживания внешнего долга и управления активами бывшего СССР, привлечения кредитов и выдачи гарантий, проведения централизованных внешнеэкономических операций. Создан в декабре 1924 года как Внешторгбанк СССР. С 1988 года — Внешэкономбанк СССР.
До 1991 года ВЭБ оставался монополистом на рынке обслуживания участников внешнеэкономической деятельности. В декабре 1991 года председатель правления Внешэкономбанка СССР Юрий Московский распоряжением #119-а приостановил все платежи в валюте по счетам предприятий, организаций, банков, а также совместных предприятий и частных лиц как внутри страны, так и за границей "до особого распоряжения по банку". У банка не оказалось ни собственных, ни привлеченных валютных средств.
В начале 1994 года указом президента России "О некоторых вопросах деятельности Банка внешнеэкономической деятельности СССР" за банком был закреплен статус государственного финансового института, специализирующегося исключительно на обслуживании внешнего долга и активов бывшего СССР. Тогда же был упразднен Комитет по оперативному управлению банком, действовавший в 1992-1993 годах, и у банка появился председатель. Им стал Анатолий Носко.
Новый механизм работы банка выглядел так: российское государство закладывало в федеральном бюджете определенные суммы (по несколько миллиардов долларов в год), предназначенные для обслуживания внешнего долга. Минфин переводил эти средства в ВЭБ ежемесячными порциями, а Внешэкономбанк — непосредственно кредиторам. Весь этот процесс проходил под контролем правительственной комиссии по государственному внешнему долгу и финансовым активам. По состоянию на 1 января 1996 года доходы ВЭБа составляли 1 444 323,403 млн руб., прибыль — 939 629,128 млн руб., валюта баланса — 456 061 058,374 млн руб. Активы банка достигли $150 млрд.
В начале 1996 года президент России подписал указ об освобождении от обязанностей председателя Внешэкономбанка Анатолия Носко. В конце октября председателем был назначен зампред Национального резервного банка Андрей Костин.
В первые дни своего пребывания в ВЭБе он сделал сенсационное заявление: в скором будущем с Внешэкономбанка снимут все "поражения в правах" и ВЭБ будет работать полноценно, как любой другой российский банк.