Фестиваль театр
В рамках фестиваля NET, проходящего при поддержке Фонда Михаила Прохорова и Райффайзенбанка, варненский Драматический театр имени Стояна Бочварова показал на сцене Центра имени Мейерхольда спектакль Явора Гырдева по пьесе Альбера Камю "Калигула". Об одном из последних событий Года Болгарии в России рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Спектакль Явора Гырдева (синефилам этот молодой болгарский режиссер известен лучше, чем театралам, хотя спектаклей он поставил несколько десятков, а полнометражный фильм всего один, "Дзифт", но зато картина получила приз за режиссуру прошлогоднего ММКФ и вышла в российский прокат) напорист, ярок, стремителен и наполнен витальной физической энергией. Зрители сидят двумя рядами, вокруг восьмиугольной арены с наполненным водой колодцем-ванной посредине, в пространстве, ограниченном уходящими вверх ярко-красными полотнищами. Красно-черно-белая символика в виде мишеней, напоминающая нацистскую (художник Никола Тороманов), украшает эти "стены", спинки зрительских кресел и нарукавные повязки. Деревянные ступени трибун напоминают о плахе, помост перед дверью — о тяге тирании к театральности. Публика оказывается на праздничном шоу тоталитарной власти.
Пьеса классика французского экзистенциализма Альбера Камю в рекламе и похвалах не нуждается, но, поскольку вряд ли ее кто-то регулярно перечитывает, от банальных восхищений не сдержаться: какие точные формулы, какие афористичные откровения о природе абсолютной власти и тирании, о психологии страха и подчинения. Явору Гырдеву удалось то, что не так часто получается у режиссеров: с одной стороны, сохранить абсолютную преданность драматургу, с другой стороны, навязать пьесе очень рациональное и самостоятельное решение.
Режиссер буквально показывает всю эволюцию императора: впервые появляясь на сцене, Калигула первым долгом по-животному встает на четыре конечности и потягивается. Его свежая жертва, женщина, которую он несет вниз головой, похожа на добычу хищника. Калигула молча засовывает покойницу в деревянный ящик, откуда ее потом достает толстуха служанка в военной форме, чтобы раздеть, обмыть и завернуть в подобие савана перед погребением. Эти две немые сцены чрезвычайно важны для спектакля. Явор Гырдев не стесняется актерской наготы — вскоре после своего выхода Калигула обнажается, демонстрируя свои совершенные атлетические формы. Нагота жертвы и нагота убийцы рифмуются: все ужасы и красоты тоталитаризма неотделимы от телесности.
Варненский "Калигула" — жесткий психологический триллер. Камерное пространство позволяет актерам не форсировать эмоции, а зрителям наблюдать подробности человеческих перерождений. Спектакль Гырдева о том, что власть непременно превращается в насилие, быстро и даже как-то буднично порабощает мысли и действия людей. Мы успеваем рассмотреть каждого человека в окружении императора, а в этой компании есть, кажется, весь набор типовых соратников властителя — и крикливый женственный извращенец, и откровенный карьерист, и проницательный друг, и старый служака, и подавившая свое чувство женщина. Их всех Калигула весело испытывает, придумывая все новые тесты на преданность и не успевая удивляться, что они "достойно" их проходят.
Впрочем, Явор Гырдев — режиссер слишком сложный и умный, чтобы ограничиться неким плакатным обличением безграничной тирании. В отношении к Калигуле, по его мнению, должна присутствовать некая двойственность: отталкивающее в нем сложно перемешано с привлекательным. Актер Димо Алексиев очень точно почувствовал эту задачу — его Калигула не просто победоносно красив. Его стихийная порочность сродни занятному капризу, его спокойная и демагогическая рассудительность похожа на настойчивость логичного ребенка-почемучки. Со спектакля уходишь не только с чувством брезгливости и гражданского ужаса от калигуловщины, но и с чувством смущения за то, что очень не хочется, чтобы герой погиб от наставленных на него в финале пистолетов заговорщиков. Чувство благодарности за режиссерский талант прилагается.