Парадоксом российских финансов является тот факт, что практически все ключевые события будущего года произошли в этом. Принят бюджет-96, продлен валютный коридор, произведена попытка замораживания цен. И теперь в новом году при любых властях Россия добьется низкой инфляции и стабильности национальной валюты.
Конечно, это может прозвучать несколько смело, но на самом деле не только в первой половине будущего года, но и во второй его половине (даже если ей предстоит обрести прилагательное "постъельцинская") никаких пугающих поворотов в финансовой сфере не предвидится. Не будет ни чудовищных вспышек инфляции, ни обвального падения курса рубля. В кардинальном изменении финансовой стратегии никто не заинтересован — даже самые радикальные политики. Действительно, было бы смешно, если бы, например, коммунисты объявили, что теперь цены в интересах народа, пострадавшего от реформ, будут расти каждый месяц в 10 раз или что рубль стоит слишком крепко по отношению к доллару и нужно его из патриотических побуждений немедленно опустить. Наоборот, кто-то может потребовать для повышения благосостояния населения вообще ликвидировать рост цен или зафиксировать курс рубля — но потом ему придется с изумлением выяснить, что все это уже фактически запланировано нынешним правительством еще в этом году. Не будем уж говорить о том, что независимо от любых политических потрясений в будущем году на своем посту останется председатель Центробанка Сергей Дубинин, который уже взял на себя ответственность за нынешнюю финансовую политику и слишком откровенно от нее отступать сочтет неблаговидным. Излишне также упоминать о наличии уже принятого госбюджета, в котором теперешняя финансовая политика зафиксирована: всем, знакомым с российским бюджетным процессом, известно, что радикально изменить бюджет в течение года практически невозможно.
В общем, с инфляцией любые российские власти будут в будущем году бороться, причем обязательно добьются успеха. Если не из страха перед МВФ, то из желания непременно понравиться населению. Всячески будет подчеркиваться, что Центробанк не осуществляет денежную эмиссию — и он действительно не будет ее осуществлять (при любых властях ЦБ скорее будет использовать для поиска денег свое влияние на коммерческие банки). Самой по себе ограничительной денежной политики окажется недостаточно — и тогда будут использованы более радикальные средства. Уже в этом году правительство заморозило цены на газ, электроэнергию и железнодорожные перевозки. И МВФ вполне смолчал — на самом деле к замораживанию цен международные финорганизации относятся вовсе не так отрицательно, как обычно считается. В новом году эта практика будет использоваться гораздо шире, причем в поддержании стабильных цен попытаются заинтересовать предприятия. Среднемесячная инфляция действительно упадет почти до 2%, как это запланировано в бюджете, — и кто будет против этого возражать?
АНДРЕЙ Ъ-РУБЛЕВ