Первый канал
30 сентября, 2.00
Режиссер Скотт Дерриксон поставил эксперимент, весьма радикальный для спеца по ужасам и фантастике, ранее ни в чем амбициозном не замеченного. Переплел два полярных жанра — невнятный мистический триллер и строгую судебную драму. Немыслимо представить себе фильм, в котором присяжные определяли бы вину Дракулы или доктора Франкенштейна. А тут священника Мура (Том Уилкинсон) судят за убийство по неосторожности 19-летней Эмили Роуз (Дженнифер Карпентер). Девушка из патриархальной семьи, отправившись на учебу в город, стала жертвой то ли видений, то ли галлюцинаций. Доктора предположили эпилепсию и назначили лечение, Мур прописал экзорцизм. Не помогло ни то, ни другое — девушка погибла. Стороны процесса, прежде всего неверующая карьеристка, адвокат Эрин (Лора Линни), должны решить, пала ли Эмили жертвой мракобесия, или в нее действительно вселились шесть демонов, в том числе твари, ранее овладевшие Каином, Нероном и Иудой,— так они, во всяком случае, представились Муру. Соединить несоединимое не удалось: это не фильм, а два фильма. В одном из них сами по себе распахиваются и захлопываются двери, шевелятся карандаши на столе, на Мура набрасываются адские кошки. В другом антрополог Садира (Шоре Агдашлу) несет наукообразный бред о гиперчувствительности, потирает руки или, напротив, гневается на Эрин прожженный шеф юридической фирмы, пытается примирить свою веру с буквой закона прокурор. Так что в результате зрителям решительно непонятно, следует ли ужасаться тому, что врача-свидетеля задавил автомобиль, которым явно управлял сам Вельзевул, или радоваться, что, успешно завершив процесс, Эрин отказалась стать партнером своего циничного работодателя.
Культура
4 октября, 22.40
"Восемь дней Зейнеп" (Zeynep'in sekiz gunu) — 2007
Событие недели — глава трилогии Джемаля Сана, выспренно названной им "Душа, разум и сердце" и включающей в себя также "Восемь дней Дилбер" (2008) и "Восемь дней Али" (2009). В последние годы турецкое кино, ранее относившееся к такой же мелодраматической экзотике, как Болливуд, реально встало с колен и покорило крупнейшие фестивали. Зная, мягко говоря, общительный турецкий характер, трудно поверить, что лейтмотив турецких фильмов — то, что в эпоху Микеланджело Антониони называли некоммуникабельностью. Но если в европейском варианте она кажется претенциозной или даже пародийной, то в турецкой версии убеждает и трогает. Зейнеп (Фадик Севин Атасой) — ходячее воплощение городского одиночества. Девушка почти ни с кем не разговаривает, даже на остановке автобуса, каждое утро доставляющего ее от безликой многоэтажки к такому же безликому офису, стоит в стороне от кучки ожидающих. Ее жизнь не просто течет изо дня в день по одному и тому же расписанному до мелочей руслу: подъем в один и тот же час, одинаковый завтрак, одинокий обед в одном и том же кафе. В этой убогой размеренности таится какой-то величественный ужас повседневности. Даже безобидные яйца на краю кухонной плиты выглядят памятником безнадежности. Возможно, это звучит комично, но Сан снимает так монументально, что ирония отступает. Сюжет в пересказе тоже может показаться мелодраматичным, но Сан растворяет в общем-то надуманную историю в быту новостроек, трущоб, традиционных кварталов — на экране дышит не туристическая, не фольклорная, а, очевидно, правдоподобная Турция. Случайно отступив от железного распорядка, Зейнеп оказывается в ночном баре, где попадает под обаяние сомнительного Али (Мустафа Юстюндаг). То, что для современной девушки — приключение, ну, может быть, разочарование, для нее — трагедия. "Восемь дней Зейнеп" оказывается фильмом о наваждении, отчаянии, безумии, метаниях по кварталам, куда раньше героиня и ногой бы не ступила, рыданиях в пустой квартире и неизбежном возвращении в добровольную тюрьму, откуда Зейнеп после того, что с ней случилось в финале, очевидно, не сбежит никогда. Понятно, что вытянуть такой сюжет может только очень талантливая актриса: Фадик Севин Атасой этот экзамен выдержала блестяще.
Первый канал
4 октября, 2.00
"Лев" (Le lion) — 2003
Телефильм Жозе Пинейро по одноименному роману Жозефа Кесселя примечателен тем, что директора кенийского заповедника, экс-охотника, поклявшегося своей 12-летней дочери Патрисии (Анушка Делон) больше не убивать животных, сыграл Ален Делон, редко появляющийся на экране. Съемки сопровождали трогательные репортажи о том, что Делон обещал дочке подарить слона — и подарил. Правда, любимец героини Кинг в те минуты, когда просыпается его зверская природа и он терзает влюбленного в девочку воина Уриунга, выглядит слишком уж компьютерным. Зато прочие позирующие перед камерой звери вполне натуральные, картинка гладкая, Африка дикая и красивая. На фоне природных красот несколько забывается, что Кессель написал роман о прощании с детством и первом разочаровании ребенка в людях. Анушка осталась своим львом довольна, ну и хорошо.