Муамар Каддафи пришел к власти, стремясь стать арабским Че Геварой. 40 лет спустя он вполне респектабельный, пусть и слегка экстравагантный, глава крупного государства, законный представитель Африки в мире, с которым готовы разговаривать лидеры ведущих стран мира.
Приход Муамара Каддафи к власти в сентябре 1969 года не вызвал у Запада никакого беспокойства, а у Востока — никакой радости. Новое руководство Ливии состояло из офицеров, обучавшихся или стажировавшихся в США и Британии. Сам Каддафи, к примеру, прошел обучение в центре подготовки королевских бронетанковых войск в Бовингтоне. 1 сентября с ним встретился британский генеральный консул в Бенгази, которому Каддафи заявил, что переворот — внутриливийское дело, которое нисколько не повлияет на отношения обеих стран. Тем не менее уже довольно скоро Каддафи начал сближаться с радикальными арабскими лидерами — Хуари Бумедьеном (Алжир), Гамалем Насером (Египет). Каддафи добился закрытия американской и британской военных баз в Ливии. Страна фактически превратилась в настоящую тихую гавань для борцов с империализмом и колониализмом. Как утверждала позднее лондонская The Daily Telegraph, любое повстанческое движение или террористическая группировка могли рассчитывать на помощь режима Каддафи, естественно, при условии, что группировки эти ведут борьбу против Запада.
Западные лидеры и главы более или менее умеренных арабских государств отвернулись от Каддафи. Зато он стал желанным гостем в странах советского блока и у таких же, как он, нежелательных на Западе персон. Он был близким другом угандийского диктатора Иди Амина, который после свержения даже прожил у Каддафи год. Он поссорился с Францией, приняв активное участие в гражданской войне в Чаде, на его деньги экипировались террористы Северной Ирландии, Испании и так далее. Со временем отношения с "приличными" странами у Ливии портились, с "неприличными" укреплялись. Дружить с Ливией могли уже только страны-изгои, такие как Сирия, Иран, Северная Корея. Ну и, разумеется, страны советского блока. В это время помимо активной поддержки террористов и организации терактов Ливия, фактически не таясь, начала работу над собственной ядерной программой, целью которой стало создание собственного ядерного оружия. Ливия, впрочем, занималась производством и другого оружия массового поражения. Президент Рейган в свое время назвал Каддафи "бешеным псом всего Ближнего Востока". Как сообщал журнал Time в 1982 году, во многих кабинетах ЦРУ портрет Каддафи висел вместе с портретами Брежнева и Кастро, составляя своего рода "несвятую троицу". "Он первый среди равных, он главный иностранный враг государства",— цитировал тот же журнал одного из высокопоставленных сотрудников ЦРУ.
Разворот в сторону Запада у Каддафи произошел в начале 2000-х годов. Каддафи одним из первых выступил с осуждением терактов 11 сентября 2001 года. А после свержения Саддама Хусейна в Ираке (американцы тогда не слишком скрывали, что Каддафи — следующий в очереди) полковник Каддафи и вовсе решил не испытывать судьбу и принял беспрецедентные меры по замирению с Западом. Он открыл для инспекций США и Великобритании свои программы производства оружия массового поражения. Он выплатил компенсации жертвам нескольких терактов, приписывавшихся ливийским спецслужбам (правда, не признавая участия Ливии в организации самих терактов).
Каддафи вдруг (как в свое время еще один раскаявшийся террорист — Ясир Арафат) стал любимчиком Запада. Тони Блэр стал первым западным лидером, посетившим Триполи с официальным визитом в 2004 году и встретившимся с Муамаром Каддафи. Наконец, Каддафи заявил о желании видеть Израиль и Палестинскую автономию единым государством. В этом году Каддафи был избран президентом Африканского союза (ранее — Организация африканского единства) и теперь является официальным и полномочным представителем всей Африки. В таком качестве он принимал участие в саммите G8 в Аквиле. Как сказал в связи с этим один из американских комментаторов, еще десять лет назад рассказ об участии Каддафи в подобном саммите сочли бы фрагментом самой неправдоподобной книги в жанре антиутопии.