Сюжет недели

       Михаил Горбачев: Если состоится передача власти, она должна крупным счетом засчитаться Борису Ельцину

       Однажды в российской истории передача президентской власти уже происходила — хотя и не была следствием конституционно обоснованной демократической процедуры. Об обстоятельствах той передачи власти в интервью агентству "Постфактум" специально для Ъ рассказал единственный бывший президент СССР Михаил Горбачев.
       
— Как Вы передавали власть?
       — Мы встретились с Ельциным 23 декабря и подготовили все документы о создании комиссии, которая должна была принять все управленческие функции. Комиссия работала месяца два. Указ о передаче мы подписали уже с Ельциным, поскольку на совещании стран бывшего Союза в Алма-Ате было признано, что Россия стала правопреемницей СССР. Это что касается договоров, внешней политики, долгов. Так что это вытекало оттуда, и уже как с президентом республики-правопреемницы мы вели передачу от Союза всего, что надо было передать. Но прекратить работу самого президентского штаба и его аппарата мы собирались до 30 декабря 1991 года.
       Что касается своего заявления, то я сказал Ельцину, что приму в ближайший день решение и выступлю с заявлением по прекращению своих полномочий. Было принято решение о передаче президентского архива. Были также приняты решения по условиям, на которых президент должен уйти на пенсию, — охрана, обслуживание и т. д. И наконец, вот последний акт, до тех пор пока я оставался президентом, до тех пор оставалась со мной должность Верховного главнокомандующего и этот инструмент управления — "ядерный чемодан". Мы договорились с Ельциным, что когда я буду 25-го выступать, то после моего выступления все ему передаю в присутствии министра иностранных дел, начальника Генштаба.
       — А что это такое?
       — Это небольшой чемодан, размером примерно 40 х 30.
       Но это некая реальность или?..
       — Это реальность. Чтобы не вдаваться в механизм и не раскрывать его механизма, потому что надо иметь в виду, что эти функции реализовываются в рамках конференции с Советом обороны, а если обстановка не позволяет, то в рамках взаимодействия непосредственно с силовыми структурами. И этот чемоданчик дублируется. Это система продуманная, чтобы если где-то какое-то чрезвычайное обстоятельство возникает, то не вся схема управления разрушается. Этот чемоданчик всегда был со мной. Я произнес речь 25 декабря. Жду 20 минут Ельцина, его нет, мне становится известно, что ему не понравилось мое выступление. По его мнению, я не выдержал какие-то обязательства перед ним. Все это чепуха — никаких обязательств я Ельцину не давал.
       Другое дело, что потом это дело (передача "кнопки") разукрашивалось его окружением. Якобы он пришел, сказал, потребовал — все это чепуха. Ничего подобного никогда не было. Если бы это было, то это бы не прошло и немедленно было бы все поставлено на место. Я пригласил министра обороны Шапошникова. Вызвал его с другими генералами и отдал ему чемодан. Он взял, а через некоторое время мне доложили, что чемодан вручен. Это произошло в течение пяти-десяти минут, Ельцин же сидел в Кремле. Только в другом здании.
       
— А как вел себя Шапошников?
       — Нормально. Я думаю, что в этом случае мужчины ведут себя так, как это необходимо, когда идет речь о деле.
       
— Какая была атмосфера при разговоре с Ельциным 23 декабря?
       — Нормальная. Мы проговорили почти целый день. Ельцин тогда же подписал указ о создании фонда и о выделении помещения. Вот этих помещений (здание Финансовой академии при правительстве РФ), где мы сейчас сидим. Только это уже помещение не фонда, а финансовой академии. Через несколько месяцев это все было дезавуировано. Держать слово он никогда не мог. Я сказал Ельцину, что продолжай демократические реформы, но если произойдут какие-то кардинальные изменения, то я об этом публично скажу. Долго ждать не пришлось, в марте я уже выступил — начались процессы шоковой терапии, ковбойские методы экономики.
       
— Если 16 июня состоится передача власти, то не возникнет ли, по вашему мнению, каких-то проблем?
       — Впервые идет такой процесс — думские выборы, президентские выборы. Если состоится передача власти, то это новый процесс для России, которая сейчас формирует новую политическую культуру, отлаживает систему взаимоотношений, демократических институтов, создает ту самую базу, которая и должна обеспечить нам контроль над властью. Это все должно засчитаться крупным счетом президенту Ельцину. Это очень многое перевешивает, много за это можно простить. Сейчас доходят до нас слухи, что есть и сценарий отмены выборов, переноса выборов то в связи с чрезвычайщиной, то в связи с Чечней, то из-за массового выступления людей, то из-за задержки зарплаты, то из-за создания конфедерации. Я думаю, что это все проба на реакцию общественного мнения, политика, прощупывание. Есть неуверенность этой команды на выигрыш. Я тоже думаю, что они проиграют, но я не вижу в этом никакой драмы, работает демократия, их же не выгоняют, все решат избиратели — надо уметь проигрывать, это большое искусство. Поэтому в этом смысле — эти сценарии, если бы они завладели мыслью президента Ельцина и он поддался бы им, то это было бы плохо и для России, и для президента. Вообще тогда все насмарку пойдет.
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...