Отец

Мы говорили про желания. Маша спрашивала у меня, верю ли я в то, что можно загадать желание, которое обязательно исполнится.

— Верю,— сказал я.— Конечно, верю.

— А я нет,— сказала Маша.

Я поглядел на Ваню. Он должен был меня поддержать.

— Я тоже не верю,— сказал он.— Желания не сбываются.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— Откуда? — удивился он.— Знаешь, сколько раз я загадывал одно и то же желание?! И оно ни разу не сбылось.

— Какое желание, Ваня? Может, оно было с самого начала несбыточным. Может, ты загадывал повзрослеть и сразу зарабатывать много денег? Или не взрослеть вообще никогда, потому что и так хорошо?

— Да нет,— пожал он плечами.— Очень простое желание.

— Скажешь? — спросил я.

— Конечно. Я хотел, чтобы ко мне пришли черепашки-ниндзя. Леонардо. Микеланджело. Я все время это загадывал. И они ни разу не пришли.

— Странно,— сказал я, чтобы выиграть время.

— Странно,— согласился он.— Я потом уже просил, чтобы они мне хотя бы приснились. И они ни разу не приснились.

— Вообще ни разу? — переспросил я.

— Нет,— покачал он головой.

Это было уже действительно странно. Уж присниться ему они могли бы.

— Может, ты не очень этого хотел? — спросил я.

— Я не очень хотел?!

Мне стало стыдно.

— Я думаю, можно вот как попробовать,— произнес я.— Вечером смотришь мультик про них. Я тебе разрешаю. Потом, уже совсем перед сном, играешь в игру, которую я тебе закачал в телефон. Игра тоже про черепашек. Это я тебе тоже разрешаю. Только потом загадываешь желание. Засыпая, берешь с собой под одеяло кого-нибудь из черепашек. И посмотрим, сбудется ли желание.

— Хорошо, кивнул Ваня.— Ты только маму предупреди, что разрешил мне все это.

— А я тогда СТС буду смотреть, пока не засну,— сказала Маша.

— А вот этого не надо,— ответил я.

Маша заплакала.

Я с большим нетерпением ждал утра. Я был почти уверен, что мой расчет сработает. В конце концов, как он мог не сработать, если у него весь вечер перед глазами будут маячить черепашки. Должны же они незаметно перешагнуть и границу сна и окопаться в нем до утра...

— Папа! — крикнул Ваня рано утром.— У меня для тебя хорошая новость!

Половина его звонков мне начинается с этой фразы. Вторая половина, понятное дело, с фразы: "Папа, у меня для тебя плохая новость!" Например:

— Папа, у меня для тебя плохая новость! У меня закончилась жвачка, которую ты мне вчера купил, когда проспорил.

А я действительно проспорил. Мы обедали с ними, и они сказали, что этот официант такой нерасторопный, что никогда не принесет им мороженое.

— Принесет,— сказал я.— И быстрее, чем вы думаете. Я сосчитаю до десяти — и принесет.

— Спорим на жвачку, что не принесет,— быстро сказала Маша.

Мы поспорили. Как я ни тянул, как ни ныл, что "девять на ниточке", "девять на сопельке", ничего не вышло, "сопелька" оборвалась, и они получили свою порцию жвачки.

— Папа,— сказала Маша, когда мы подъезжали к дому,— а спорим, ты бы в любом случае проиграл.

— На жвачку? — поинтересовался я.

— Конечно! — сказала она.

— Ни за что,— убежденно сказал я.

— Ну, тогда я и так скажу,— засмеялась она.— Ты ведь этого официанта не видел, когда мы спорили. А я видела. Его какой-то начальник отругал, он ушел, а потом вышел уже переодетый и уехал домой. Поэтому к нам долго никто не мог подойти. А этот вообще не мог подойти.

Я даже хотел потребовать свою жвачку обратно — так разозлился. На себя, конечно...

— Папа,— повторил Ваня,— у меня для тебя хорошая новость!

— Что, черепашки приснились?! — возликовал я.

— Нет,— сказал он.— Я телефон нашел, который вчера опять потерял.

— Я даже не знал, что ты его потерял,— сказал я.— Какая же это хорошая новость? Это была бы хорошая новость, если бы я вчера узнал про плохую.

— Ну да,— подумав, согласился он.

— Погоди,— сказал я.— Но ты черепашек-то видел?

— Нет,— вздохнул он.— Ни одного.

Он горько покачал головой.

Мне было безумно жаль его. Но я ничем не мог ему помочь. Я попытался повлиять на его сны — и не смог. И не должен был. Пусть все идет как идет. Пусть снится как снится. Я вряд ли имею право на его подсознание. Все не так должно происходить.

— Папа,— сказал Ваня,— а теперь хочешь узнать плохую новость?

— Не очень,— признался я.— Давай лучше я из дома выйду, сяду в машину и в любом случае начну получать плохие новости. Но давай не от тебя. Все равно кто-нибудь еще позвонит.

— Папа,— сказал Ваня,— это очень плохая новость.

— Ну, тогда давай,— обреченно сказал я.

Он, может, не знал, как ему теперь с этим жить. Ему, может, помощь моя была нужна.

— Папа,— сказал Ваня,— мне вместо черепашек приснился Шредер.

Я понял. Шредер — это робот в виде человека, который гоняется за черепашками. Реже они за ним.

— Он, наверное, всех черепашек и разогнал из моего сна,— задумчиво сказал Ваня.— А может, я просто не увидел их там.

— Где? — не понял я.

— Во сне,— разъяснил Ваня.— Спрятались от него куда-нибудь. Я попробую еще поспать.

Я сказал Маше, чтобы она его ни в коем случае этим утром не будила. И еще несколько минут ходил по квартире, сжав за Ваню кулаки.

Но потом все-таки на работу надо было уже ехать.