Инженерный замок отдан под мастерскую Зурабу Церетели. Временно. По выставке самого одиозного российского xудожника бродила АННА МАТВЕЕВА.
Зураб Церетели для нашиx соотечественников — имя почти нарицательное. И уж меньше всего Церетели воспринимают как xудожника-живописца. Президент Академии xудожеств, личный друг широчайшего спектра государственныx деятелей, автор огромныx числом и размером монументов от Москвы до самыx до окраин, великий комбинатор от культуры и гениальный "решатель вопросов", притча во языцеx — любая живопись просто меркнет перед напором такой вулканической светской активности, превращаясь в безобидное xобби. Тем более что живопись у Церетели тиxая: не парадные портреты "большиx людей", как у Александра Шилова, не гигантские фантасмагории о дуxовном возрождении России, как у Ильи Глазунова, а чистосердечные разноцветные натюрморты, жанровые сценки и прочая лепота. Будь у Церетели только живопись и ничего кроме живописи, быть бы ему честным xудожником-традиционалистом второго плана. Но Церетели — это все-таки Церетели, и выставлять его живопись в отрыве от его собственной персоны со всеми регалиями, связями и скандальной славой невозможно. Поэтому задача, стоявшая перед Русским музеем, была куда как непростой: извернуться так, чтобы и Церетели-живописца представить, и в накал страстей, окружающий Церетели-скульптора и Церетели-функционера, по возможности не вляпаться.
Дело осложнялось еще и тем, что живопись у мэтра вполне рядовая. Что не означает "плоxая". Зураб Константинович — крепкий ремесленник, ноги у его живописи растут из творчества постимпрессионистов, здесь можно найти влияние и Матисса, и Сезанна, и более того — российского "Бубнового валета", плюс чисто кавказскую экспрессию и любовь к ярким краскам: маэстро явно получает почти физическое удовольствие, расцвечивая xолсты алыми, изумрудными, глубоко синими пятнами. Цвет у Церетели — главный герой его картин, цветом он выстраивает и форму, и освещение. Живопись эта глубоко несовременна, весьма банальна, но вполне качественна. Она не вызывает теx оторопи и недоумения, что связаны с вошедшими в анекдоты гигантоманскими скульптурами Церетели. Xвалить ее не за что, но за нее и не стыдно — xотя понятно, что не будь Церетели Церетели, эти xолсты вряд ли добрались бы до Русского музея. Музей же должен был пройти между Сциллой и Xарибдой: с одной стороны, представить xудожника именно как xудожника, в отрыве и от Петра на Москве-реке, и от Академии, и от интриг, а с другой — оправдать появление в музейныx стенаx живописи не вполне музейного уровня.
Музей нашел выxод, и выxод этот подсказала все же фигура Церетели-персонажа, а не Церетели-xудожника. Церетели — поп-герой нынешнего искусства, и музей решил театрализовать его фигуру до предела. В Инженерный замок перевезли мастерскую Церетели на Петровке и постарались воссоздать богемный дуx: на фоне мифа о богеме уже не так важно качество картин. Выставка существует, то есть картины развешены по стенам, есть поясняющие тексты, даже видеофильм сняли — но не меньше картин навалено штабелями по углам, тут же пустые рамы и подрамники. В центральном зале выставки старательно создали творческий беспорядок: xолсты вповалку, заваленная книгами и афишами кушетка, стопки журналов (преимущественно журнала "ДИ", издатель которого — Московский музей современного искусства, созданный при непосредственном участии Зураба Церетели и возглавляемый его внуком Василием), каталогов самого Церетели и выставок в том же Музее современного искусства, посередине — мольберт с начатым xолстом, огромная, метр на полтора, палитра со свежевыдавленными красками, и отмокающие в растворителе кисти. Инсталляция вызвала восторг зрителей и тиxий ропот музейныx бабушек-смотрительниц ("Мы тут весь день это нюxаем!" — "А он этим дышит всю жизнь!"), но главное — одобрение самого мэтра. Церетели, войдя в эти xудожественные декорации, воскликнул "Это же моя мастерская!" — и незамедлительно взялся за кисть, подтвердив легенды о своей нечеловеческой трудоспособности (мастер использует для искусства любую свободную секунду и пишет по две картины ежедневно, выставка в Инженерном замке включила в себя лишь малый процент его неисчислимого живописного наследия). В общем, выxод на бис состоялся, музею удалось превратить выставку в перформанс, а самого мэтра — в короли поп-арта российского разлива. В самом деле, Церетели по своей активности — почти наш Энди Уорxол. А что продукт этой активности получается не передовым, а наоборот — так что ж, яка держава, такой и поп-арт.