Вчера председатель правительства России Владимир Путин прилетел в Ростов и побывал на заводе "Ростсельмаш", который несколько месяцев назад оказался в плачевном состоянии. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ заметил, что, во-первых, из вымершего кладбища новых комбайнов "Ростсельмаш" превратился в оживающее и что, во-вторых, на "Ростсельмаше" есть люди, способные дать несколько важных наказов премьеру перед его сегодняшней встречей с американским президентом Бараком Обамой.
Владимир Путин подъехал к входу в цех готовой продукции. Зайдя внутрь, он увидел ослепительной (на полную мощность работали лампы накаливания, ни в одной из которых не было меньше 100 ватт) чистоты помещение, больше напоминающее гигантский амбар, десятки угрожающего вида машин разной стадии готовности, рабочих в новеньких красных футболках (под цвет тракторов и комбайнов), остервенело закручивающих последние гайки... Он быстрым шагом прошел по цеху (медленно при таком лихорадочном рабочем ритме в цеху идти было бы даже как-то неприлично) и через четверть часа уже начинал совещание с руководством завода.
Владимир Путин не попал в другие цеха, и, может, слава богу: чего, собственно говоря, лишний раз расстраиваться от вида этих полутемных зданий, в которых рабочие в разгар дня мирно дремали в кабинах таких же полудостроенных комбайнов.
На совещании премьер напомнил, что несколько месяцев назад он здесь договаривался о том, что за счет бюджетных средств будет приобретаться исключительно отечественная техника; что вводится 15-процентная пошлина на импортную сельхозтехнику; что уставный капитал "Росагролизинга" увеличивается на 25 млрд руб. тоже за счет бюджета...
Один из владельцев завода, президент ЗАО "Новое содружество" Константин Бабкин, отчитался перед премьером.
Он рассказал, что пошлины, введенные на девять месяцев, сделали свое дело и что заводу удается сбывать продукцию (и в самом деле комбайнов, распиханных в прошлом ноябре по всем, кажется, даже проходным завода, теперь не видно).
— Мы построили новый конвейер в новом цеху и начали собирать стопроцентно наш комбайн Torum.
Чтобы закрепить успех, господину Бабкину необходимо, чтобы действие временных мер было продлено на неопределенный срок, а лучше навсегда.
— Увы,— предупредил он,— наши перспективы на осень и зиму выглядят туманными...
Он попросил премьера "ввести 15-процентные таможенные пошлины на постоянной основе... хотя бы на время преодоления кризиса".
Насчет "Росагролизинга" у господина Бабкина тоже нет никаких иллюзий:
— Более прозрачная схема должна быть. Мы хотели бы знать, на что именно и куда ушли 5 млрд из тех 25 млрд руб., которые были предназначены "Ростсельмашу"...
Кроме того, у господина Бабкина есть вопрос: белорусскую технику можно считать российской или нет? Он пояснил, что на заводе в Брянске белорусские тракторы подвергают легкому тюнингу, и с этого момента они считаются российскими и имеют право на все связанные с этим льготы.
Господин Бабкин добавил: государственные гарантии, которые пообещал премьер несколько месяцев назад, в реальности получить почти невозможно:
— Срок оформления документов — почти год... Настолько сложная процедура, столько всего надо доказывать, что по сельскохозяйственной технике еще ни одному предприятию в России не удалось воспользоваться этими гарантиями...
— А вы можете написать такой порядок, который был бы вам удобен и комфортен; такой, какой вы считаете правильным? — спросил его премьер.
Господин Бабкин с восторгом смотрел на премьера. Кажется, он осознал, что внезапно получил доступ к управлению государством.
— Нет,— добавил премьер,— это не значит, что именно ваш проект будет утвержден, но у меня по крайней мере будет возможность сравнить то, что предлагают министерство и вы.
— Главное — чтобы такая гарантия оформлялась за 30 суток! — заявил Константин Бабкин.
В этом и состоит, судя по всему, его основной план.
— И у вас промелькнуло даже, что действие заградительных пошлин надо сделать постоянным...
Господин Бабкин кивнул. Он готов был, без сомнения, поучаствовать в разработке и этого проекта.
— Но тогда не будет конкуренции, вы просто остановитесь в развитии,— добавил господин Путин.— А что касается того, какую технику считать российской, а какую белорусской, я могу сказать: несложно это посчитать. Уровень локализации, повторяю, посчитать легко... А просто так завозить комплектующие оттуда и здесь собирать — это не есть наша цель...
Замечание относилось по крайней мере не только к брянскому заводу, но и, например, к заводу в Канаде, акции которого недавно купил "Ростсельмаш" (производство канадских тракторов уже налаживается на заводе).
Тут-то слова и попросил еще один совладелец завода, вице-президент ЗАО "Новое содружество" Юрий Рязанов, человек лет 35 с густыми рыжими волосами, копне которых обзавидовался бы поэт Есенин.
Моргая такими же рыжими и оттого казавшимися выцветшими ресницами и, кажется, не очень представляя, куда девать свои большие руки (лучшее применение он нашел им, когда начал размахивать ими в такт своим не то словам, не то мыслям: первые слишком радикально, кажется, отличались от вторых).
— Если речь идет об экономии бюджета...— говорил он.— Не знаю, как ребята, они меня вообще-то отговаривали, но я все-таки этот пример приведу. Рублевка... Рублевское шоссе сегодня в дырках! — неожиданно воскликнул он.
Премьер со все большим интересом смотрел на Юрия Рязанова. Было уже по крайней мере понятно, что совладелец "Ростсельмаша" живет не в Ростове-на-Дону.
— Его не чинят! — продолжал господин Рязанов.— Это здорово! Вы экономите на себе! Это очень здорово! А Ильинское шоссе, оно в двух шагах... оно было отличное! И в течение целого месяца с него снимали по десять сантиметров километров пять и перекладывали. Зачем?!
Рублевское шоссе возникло в разговоре так внезапно, а тема так быстро была доведена до абсурда, что господин Путин смотрел на Юрия Рязанова с еще большим изумлением. Они к тому же оказались соседями.
— Да, я жил там... живу... почему и говорю,— смущенно подтвердил Юрий Рязанов.— Надо разграничить ремонт и укладку дорог! Надо экономить деньги!
— Но есть же нормативы строительства и содержания дорог,— осторожно, чтобы, видимо, не поранить самолюбие господина Рязанова, заметил губернатор Ростовской области Владимир Чуб.
— Да я же об экономии!..— страдальчески произнес Юрий Рязанов.
Тут уж ему, вслед за премьером, сочувственно кивнули все сидевшие за столом.
— Только губернатора нашего местного не трогайте! — вскинулся Юрий Рязанов, который было примолк на мгновение, задумавшись о чем-то ином.— Ни в коем случае!.. Это такой человек!.. Можно еще минутку?!
— Конечно! — рассмеялся господин Путин.
А зря. Юрий Рязанов начал рассказывать про пассажирский самолет Ту-204, в разработке которого он сам начал принимать участие еще в 2000 году.
— Государство большие деньги вкладывает, а модель плохо идет, мягко говоря... Если есть возможность остановить закупки западной техники, то надо остановить!..— с мольбой в голосе воскликнул господин Рязанов.— Была такая статья, что мы хотим купить аэробусы!.. Если есть возможность... Как бы так пока потерпеть!.. И все-таки развить нашу отрасль!.. Где-то и мы можем помочь...
Он на секунду перевел дух. А все остальные — тоже.
— Десять тысяч человек работают на "Ростсельмаше". А в авиации — несколько миллионов... Сколько людей довольных будет! — покачал он головой. Для господина Путина это, кажется, был аргумент.
— Меня просили этого не говорить ребята,— продолжил господин Рязанов, но я все равно и это скажу...
— Погодите, но ведь уже принято решение, что мы ограничиваем ввоз среднемагистральных самолетов и самолетов, которые летают на короткие расстояния,— пытался еще реагировать премьер.
— Мы производим самые тяжелые в мире комбайны (похоже, что это их единственное достоинство.— А. К.). Мы защитились заранее... Спасибо вам большое, Владимир Владимирович! Если мы авиацию не защитим, условия не создадим, провал будет!
Было решительно непонятно, почему на совещании, посвященном выходу из кризиса завода "Ростсельмаш", столько времени мягко говорят о спасении авиастроительной отрасли. Между тем Юрий Рязанов, кажется, уверенно взял ход совещания в свои руки. Мне понемногу становилось не по себе. Больно было даже думать о том, куда может завести господина Рязанова и всех остальных людей в этой комнате его сверкающая или, вернее, мерцающая мысль.
— Извините, может быть, за эмоции...— вдруг на секунду спохватился он.
— Я разделяю вашу позицию,— попробовал успокоить его премьер.— Только нашу с вами позицию не разделяют перевозчики... Дайте нам, говорят, эффективные машины...
— Сегодня прилетает Барак Обама! — перебил его услышавший такие нужные ему сейчас слова поддержки Юрий Рязанов.— Думаю, будет спрашивать за Boeing... Вот если как-то удастся хотя бы уйти от этого разговора (вряд ли: сегодня подписывается соглашение между "ВСМПО-Ависма" и корпорацией Boeing, на церемонии подписания, возможно, будет присутствовать и господин Путин.— А. К.).
— Они все лоббируют свое производство. Американцы — Boeing, европейцы — Airbus. На самом деле реальных игроков в авиации мировой на пальцах можно пересчитать, на одной руке...— Владимир Путин показал эту руку.
— Трагедия, которая произошла с Airbus... отчасти это может быть... я, естественно, никакой информацией не обладаю... просто как человек... Но думаю, был взрыв! — вскричал Юрий Рязанов.— Борьба Boeing с Airbus!..
Но больше всего Юрию Рязанову все-таки не давал покоя Барак Обама.
— Я извиняюсь...— опять начал он с робостью, не предвещающей ничего хорошего.
— Да ничего-ничего! — ответил премьер.
Кто-то после такого замечания умолк бы навсегда. Но не таков был Юрий Рязанов.
— Так вот, я улетал из VIP-зала...— продолжил он.— Взял газету, вы на первой полосе и Медведев. Хорошее фото, нормальное. Но что тут рядом с вами?!! Это же пошлость...
Он встал со своего места и показал премьеру газету.
— Такая у нас свободная пресса,— пожал плечами господин Путин.
— Барак Обама же приезжает... У них есть полиция нравов... Владимир Владимирович, реально люди на вас молятся!
— Вот с 1 июля закрылись у нас казино...— вставил премьер.
— Вот это хорошо! Это здорово! Вот взял бы плакатик и рядом шел бы! Но ночные клубы рядом стоят! Их тоже надо в отдельную зону! Будете встречаться с Обамой — спросите, как у них устроено!
— Да я знаю, как у них устроено,— господин Путин начал наконец-то раздражаться.
— Вам будут дети аплодировать! — качал головой господин Рязанов, прикрыв лицо руками.— Если у вас есть еще две минуты!..
Но их у премьера уже не было. На спасение совещания тем временем бросился генеральный директор комбайнового завода "Ростсельмаш" Валерий Мальцев. Он рассказал премьеру историю великого коварства белорусских друзей, которые третий год подряд заказывают на "Ростсельмаше" 200 комбайнов и не забирают их. А завод их третий год подряд делает. В этом году Белоруссия готова выкупить только 30 штук, да и они стоят еще на заводе.
— Надо принимать меры! — предложил господин Мальцев.
— Вы знаете, как наши белорусские друзья и коллеги реагируют на наши меры,— кивнул премьер.— Тем не менее ваше замечание считаю правильным, особенно что касается открытия рынка... Доступ на рынки должен быть одинаковым. Мы стараемся этого добиться...
Я все ждал, что в любую секунду может оживиться Юрий Рязанов. Но нет, он хотя и сидел на своем стуле, но был в это время где-то, похоже, уже очень далеко.
И в самом деле, он все сказал.