Классика с Михаилом Трофименковым

"Не будем ссориться"

(Ne nous fachons pas, 1966)

"Не будем ссориться",— призывали наклейки на автомобилях, распространявшиеся парижской газетой, приучавшей водителей к корректному поведению в конфликтных ситуациях. "Не будем ссориться",— заклинает встретившихся ему на узких дорожках отморозков Антуан Беретто (Лино Вентура). Завязавший гангстер, занимающийся лодочным бизнесом на Лазурном берегу, меньше всего хочет, чтобы прошлое возвращалось. Можно вспомнить десятки французских фильмов именно с таким зачином. Но дружба превыше всего, и, согласившись подсобить былым подельникам, он постоянно вынужден избавляться от трупов, в очередной раз оказавшихся в багажнике его автомобиля. Нянчиться с букмекером Леонаром Мишелоном (Жан Лефевр), в силу неизлечимого идиотизма навлекающим на себя гнев то сицилийской мафии, то экстравагантного английского гангстера по кличке Полковник (Томми Дагген), планирующего из своего особняка-крепости ограбление века. Оппоненты напрасно не прислушиваются к мольбам Антуана. Если его вывести из себя, на Лазурном берегу может разразиться настоящая минная война, изощренности которой позавидовали бы и шахиды. Телеги с сеном, шары для гольфа и даже цветочки в полях оказываются минами-ловушками для непонятливых.

Бывают такие фильмы: вроде бы пустяк-однодневка, но то, что над ними работали люди, воплощающие сам дух жанрового кино, придает полной околесице безумное обаяние и энергию. В титрах "Не будем ссориться" что ни имя, то поэма. Имя Лино Вентуры в комментариях не нуждается. Чеканный профиль, дремлющая мощь ходячего кодекса чести, плечи боксера, словно удерживающие чугунный груз горького опыта. И мелькающая в пронзительных глазах детская растерянность, мгновенно превращающая героя гангстерской трагедии в персонажа комедии. Даже Жан-Поль Бельмондо и Ален Делон не обладали столь веской мужественностью, как Вентура, такой интонированностью взгляда. Режиссер Жорж Лотнер — живая антология французского жанрового кино. Этот человек снял и жесткую "Смерть негодяя", и шедевр черного юмора "Никаких проблем", и незабвенного "Профессионала", и заполошную "Игру в четыре руки". Жан Лефевр вообще отдельная песня, патентованный кретин французской комедии, предшественник "высокого блондина", в жизни отличавшийся тем, что был органически неспособен запомнить текст роли. Персонажа по фамилии Мишелон он сыграл еще в двух фильмах Лотнера — "Дядюшки-убийцы" (1963) и "Тайные агенты" (1964). Не отсюда ли заимствовал сценарист и режиссер Франсис Вебер идею именовать одним и тем же именем Франсуа Пиньон своих придурковатых героев — от "зануды" до "высокого блондина"? Но прелесть жанрового кино еще и в его гибкости, способности аппетитно адаптировать дух времени, сводя его к забавным внешним приметам. 1966 год — пик популярности The Beatles. И потешная армия молодых гангстеров, окружающая Полковника, словно десантировалась на юге Франции прямиком из клубов "свингующего Лондона". Обряженные в пиджачки, отрастившие умеренно длинные волосы, одновременно отвязанные и пугающе одинаковые, как роботы, эти парни аккомпанируют действию на электрогитарах и контрабасе, пускаются в дикие пляски посреди буколических пейзажей и сгорают один за другим в пламени взрывов, как мультяшные существа, а не персонажи из плоти и крови. Право слово, до Квентина Тарантино никто не снимал насилие так весело, как Жорж Лотнер.

"Бульдог Драммонд в Африке"

(Bulldog Drummond in Africa, 1938)

Последний раз Бульдог Драммонд появился на экране в обличье Питера Устинова в никем не замеченном фильме 1981 года. Забвение капитана Хью Честертона Бульдога Драммонда, придуманного в 1920 году Херманом Макнилом, писавшим под псевдонимом Сэппер, тем более несправедливо, что он был если не "отцом", то "дядей" агента 007. В 1929-1951 годах были сняты 24 фильма об отставнике с фатовскими усиками, чья забота о безопасности Англии граничила с патологией. Так, в этом фильме Луиса Кинга невеста капитана Хизер Энджел (Филлис Клейверинг) вынуждена отобрать у него и его верного дворецкого-собутыльника брюки, чтобы накануне свадьбы они не ломанули куда-нибудь на край света. Тщетно — вскоре она сама оказалась на борту самолета, угнав который, герои помчались в Марокко выручать похищенного друга-полковника из когтей агента-перебежчика Ричарда Лейна (Кэррол Нейш), как раз собиравшегося скормить свою жертву любимым львам. Враги Драммонда, таким образом, также были прямыми предшественниками врагов Бонда, любивших разводить в своих усадьбах акул, крокодилов и пираний.

"Секретная служба"

(Charlie Chan in the Secret Service, 1944)

Еще один сериальный кумир первой половины ХХ века, герой 47 фильмов, снятых в 1926-1949 годах,— китаец Чан. Сержант полиции из Гонолулу с течением времени дослужился на экране до инспектора и завел 14 детей, которых для простоты называл, например, "сын номер один". Он отличался избыточным весом, но двигался с элегантной пластичностью. К месту и не к месту цитировал китайских философов, а на вопрос сына, не слова ли Конфуция привел отец, отвечал: "Я твой Конфуций". Как и другие герои масскульта, включая Шерлока Холмса, в годы войны он был мобилизован на фронт тайной войны. В фильме Фила Розена, классическом образце жанра "кто это сделал?", Чан расследует гибель военного изобретателя. Несмотря на статус стратегического национального достояния, в вечер своей гибели он созвал на ужин друзей, большую часть из которых составляли, как выяснил Чан, иностранцы с темным прошлым. Круг подозреваемых органично дополняли притворный паралитик и мужеподобная горничная, разгуливавшая по дому с огромным тесаком.

"Звоните Нортсайд 777"

(Call Northsyde 777, 1948)

Снятый если не в документальной, то в очень реалистической манере фильм Генри Хатауэя скорее производственная драма, а не нуар, к которому его обычно причисляют. Ну, и гимн свободной прессе, ценность которой Голливуд неустанно вдалбливал в головы зрителей. Кто именно застрелил чикагского копа, патрулировавшего польский квартал и не вовремя зашедшего в нелегальную распивочную согреться стаканчиком-другим, решительно неважно. Важно лишь то, что оклеветанный Фрэнк Вичек (Ричард Конте) выйдет на свободу, отсидев 11 лет. За эти годы его мама-поломойка сэкономит $5 тыс., которые в газетном объявлении посулит тому, кто докажет невиновность ее сына. Репортер Макнил (Джеймс Стюарт) сначала увидит в этой коллизии лишь выигрышный материал для статьи, но затем отдастся расследованию с фанатическим пылом. Забавно, что решающее доказательство невиновности Вичека журналисты раздобудут, почти как герой "Blow Up" Микеланджело Антониони: бесконечно увеличивая стародавнюю фотографию, чтобы разглядеть, газету за какое число продает парень, случайно попавший в кадр.

"Рюи Блас: опасное сходство"

(Ruy Blas, 1948)

Благодаря главной роли, вернее, двум ролям в этом фильме безликого Пьера Бийона за 35-летним Жаном Маре навсегда утвердилось амплуа идеального героя "плаща и шпаги". Но хотя он, презрев услуги каскадеров, нырял в бурный поток или, раскачавшись на люстре, пролетал сквозь витраж, к авантюрному жанру фильм не относится. Великий Жан Кокто, настоящий автор фильма, написал на основе пьесы Виктора Гюго сценарий безумной, обреченной и несколько сомнамбулической любви. Студент Блас (Маре) как две капли воды похож на предводителя банды грабителей Зафари, на самом деле являющегося доном Сезаром де Базаном, кузеном испанского министра полиции конца XVII века Саллюсте (Марсель Эрран). Интригуя против королевы (Даниэль Дарье), министр провоцирует ее роман с Бласом, чтобы опозорить ее, в нужный момент разоблачив безродного самозванца. Но несмотря на страсти, кажущиеся в пересказе столь жаркими, фильм получился холодным, как мрамор, торжественным и занудным, как месса, и на современный взгляд кажется почти что археологическим объектом.