Концерт
В Мариинском театре прошел сольный концерт русского тенора номер один Владимира Галузина. На концерте побывал ДМИТРИЙ Ъ-РЕНАНСКИЙ.
На Театральную площадь Владимир Галузин пришел в 1990 году, когда освоившийся на руководящем посту Валерий Гергиев вовсю осуществлял перековку Кировского театра в Мариинский, собирая для этого трудоемкого процесса певцов титанического профессионализма и еще большей выносливости. Уроженец Алтайского края и экс-солист Новосибирской оперы сразу же стал незаменимым членом мариинского бойцовского клуба. На свои плечи и голосовые связки он взвалил самую неподъемную героико-драматическую часть тенорового репертуара, с которой в России до сих пор некому справляться. Господин Галузин — исключение из этого правила. По части вокальной выучки и техники к его интерпретациям порой возникали вопросы, но без участия этого певца не могли состояться ни эпохальные прокофьевский "Игрок" и "Пиковая дама", ни менее значимые в новейшей истории театра "Турандот" с "Отелло". Никогда не блиставший школой Владимир Галузин брал уникальным голосом и актерской энергетикой. К концу 90-х эти милости природы оказались востребованы и на Западе: номинального мариинского солиста Галузина гораздо чаще можно было услышать в ведущих европейских и американских театрах.
Не сокращая число западных ангажементов (в прошлом сезоне певец резидентствовал в Вене, Париже и Нью-Йорке), господин Галузин стал появляться в Петербурге гораздо чаще обычного. Его выступления по-прежнему провоцируют неизменные аншлаги, но их градус стал менее страстным, чем еще пять-шесть лет назад. Причина этого феномена, возможно, кроется в самом артисте. На прошедшем в Мариинском театре гала-концерте хотелось разобраться, в чем именно Владимир Галузин остался равен самому себе, а в чем досадно изменился. Впрочем, формат сольного выступления, разбавленного участием приглашенных артистов (в минувшее воскресенье историческую сцену с виновником торжества делили его постоянная партнерша Наталья Тимченко, боевой коллега Александр Гергалов и собственная дочь, робкая дебютантка Александра Галузина), никогда не был господину Галузину к лицу. Концертный формат склоняет к наслаждению голосом, который и в лучшие годы у Галузина был способен вызывать разве что мурашки по коже. Ничего доброго не сулил и выбор итальянского репертуара (в первом, вердиевском, отделении — фрагменты "Трубадура" и "Отелло", во втором, пуччиниевском,— эпизоды "Манон Леско" и "Мадам Баттерфляй"), в котором невозможно удержаться от неутешительных параллелей с великими предшественниками.
На деле никаких особенных сюрпризов концерт не преподнес, разве что лишний раз доказал невозможность властвовать над временем. Уникальный голос певца — Владимир Галузин выглядит поющим теноровые партии баритоном — никогда не опирался на добротный технический фундамент, а в 52 года сложно выезжать на одном лишь здоровье и природной мощи. Тем более что и того и другого у певца к настоящему моменту заметно поубавилось: поредел диапазон, не столь мощны, как прежде, верха, специфический тембр лишился былой монолитности, средний регистр по-прежнему глух, а преследующая певца "качка" дает о себе знать все заметнее. Но на то господин Галузин и принадлежит к звездному клану, чтобы компенсировать вокальные недостатки фирменным артистизмом, воздействующим на публику так же, как и прежде. Впрочем, и тут есть нюанс — его гипнотическая харизма с годами не то что бы приелась, но впечатляет с какой-то обидной предугадываемостью: вулканическая конвульсивность и самопроизвольные возгорания темперамента выглядели дежавю. Еще недавно артистическим кредо певца смотрелся германовский клич: "Что наша жизнь? Игра" (в концерте, кстати, символично не прозвучавший). Сегодняшнего Владимира Галузина довольно трудно отождествлять с персонажем "Пиковой дамы": гораздо больше ему идет трагическая опустошенность Канио из леонкавалловских "Паяцев", бисированием арии из которых и завершился мариинский вечер.