расписывает Борис Филановский
Привычным образом для Валерия Гергиева, очень любящего играть вердиевский "Реквием", этот романтический шедевр будет исполнен в манере Тосканини. То есть как будто это опера того же Верди — грубо, броско, широким жестом. Словом, al fresco, буквально по сырой звуковой штукатурке. Мариинский оркестр исправно выдает в положенных местах фресок положенные чудеса. Скорее всего, будет и хор из ста человек — пусть хористы в Мариинке интонируют и не вполне чисто, но зато легко могут задавить, как жрецы в "Аиде", громоподобными криками про Страшный суд. Там, где громко, будет очень громко; где тихо, придется прислушиваться. Гергиев работает на контрастах; вместе с тем он не очень-то удивляется играемой музыке. А ведь трогательные слова заупокойной службы Верди явно слышал ушами тех людей, которые всякий раз, заходя в церковь, как раз удивляются священным картинкам и пугаются их. Страшный суд — он на европейских языках "последний суд", и Верди живописал именно такую инстанцию, которая не рассматривает никаких апелляций. Иными словами, дирижеру следовало бы интерпретировать и воспринимать его "Реквием" как в последний раз.
Приятно дрожать от культурного ужаса, когда на тебя обваливается махина Dies irae, приятно внутренне падать ниц под грандиозные фанфары Tuba mirum. Не всегда у Гергиева получается донести до публики весь музыкальный текст, но всегда восхищают его имперские притязания, блеск и роскошь, антураж великого исполнения. Такие вещи, как вердиевский "Реквием", ведь и писались уже в расчете на дирижеров-титанов. В конце концов, сам Верди вовсе не заботился о том, чтобы попасть в масть чисто литургически; он говорил привычным оперным языком о церковной догме.
Правда, в последнее время этот блеск срабатывает несколько реже, чем еще года четыре назад: Гергиев больше и больше колесит с выступлениями по всему миру и редко находит время как следует позаниматься с собственным оркестром. Однако в случае Верди, которого и дирижер, и его оркестр знают практически на память, вполне можно ожидать отличного результата. В 2001 году Гергиев записал "Реквием" на фирме Philips со звездным квартетом Рене Флеминг--Ольга Бородина--Андреа Бочелли--Ильдебрандо д`Арканджело, но то филипсовская запись. В регулярном концертном сезоне обойдутся мариинскими силами. Вокальный квартет солистов составлен из четырех поколений местных голосов. Марина Шагуч пришла в театр через несколько лет после воцарения в нем Валерия Гергиева, Злата Булычева — во второй половине 1990-х, Михаил Петренко — в начале 2000-х, а Сергей Семишкур вышел в мариинские солисты несколько лет назад. Шагуч и Булычева поют "Реквием" не первый год; Петренко в Мариинке поет Верди мало, но является дипломированным специалистом по этому композитору — он получил диплом итальянского конкурса "Новые вердиевские голоса". Семишкур — один из лучших молодых теноров в театре сегодня, а в концертном репертуаре он выглядит едва ли не более выигрышно, чем на оперной сцене.
Санкт-Петербург, Концертный зал Мариинского театра, 13 декабря, 19.00