Вчера в Северной Осетии хоронили первых погибших в боях с грузинскими войсками российских добровольцев. Над могилами убитых уже звучат призывы к мести.
В Северной Осетии вчера начали хоронить добровольцев, погибших в соседней республике. Точных данных о потерях среди добровольцев (впрочем, как и точных данных о количестве самих добровольцев) нет. Известно лишь, что около полутора тысяч пришли в Южную Осетию из Дагестана. Немного меньше из Чечни и Кабардино-Балкарии, не говоря уже о добровольцах из Северной Осетии. Количество последних не могут назвать даже приблизительно. По информации "Ъ", вчера похоронили одного жителя Алагира и пятерых из Владикавказа. Но, судя по всему, это только начало: по информации, поступающей из Цхинвали, в первый день войны погибло более сотни добровольцев как из Северной Осетии, так и из других регионов Северного Кавказа.
Житель Алагира 28-летний Виталий Агузаров выехал в Южную Осетию сразу после того, как стало известно, что Цхинвали начали обстреливать. Ночью на своей машине он пересек границу и на выезде из Джавы попал под огонь "Градов". Виталий Агузаров погиб на месте. Привезти его в Алагир смогли только через два дня, когда стрельба на подступах к Цхинвали немного утихла. "Виталий не первый и не последний из тех добровольцев, кто погиб",— говорили на похоронах. Сама церемония прощания, кстати, проходила как самые обычные осетинские похороны — ни официальных речей, ни салюта, ничего, что могло бы говорить, что человек погиб на войне. "Он показал себя как настоящий мужчина,— сказал мне один старик.— Оружия у него не было, видимо, хотел получить его уже на месте. Но не доехал. А сколько там еще полегло таких, как он? Никто не знает. Но то, что много, это точно".
Похороны Виталия Агузарова продолжались не больше часа. После того как гроб с телом добровольца вынесли из родительского дома, женщины, обступив его, начали громко кричать, посылая проклятия "тем, кто начал эту войну". "Пусть их матери на себе узнают, что такое хоронить своих детей",— повторяла одна из них. Мужчины не успокаивали женщин, просто смотрели на гроб, сжимая кулаки. После короткого слова старшего члена семьи молодые парни подняли гроб и под стенания женщин понесли его к стоявшему в паре сотен метров катафалку. На кладбище уже не было плача: гроб аккуратно спустили в могилу на веревках, и друзья Виталия Агузарова стали его закапывать. Когда на могиле образовался небольшой холм, один из хоронивших сказал: "За Виталика надо отомстить — сегодня я еду в Цхинвал".
Во Владикавказе тоже хоронят добровольцев, правда, так же, как и в Алагире, в траурных церемониях нет никаких признаков того, что люди погибли на фронте.
По неофициальным данным, самые большие потери понесли чеченские добровольческие формирования, оказавшиеся в самом центре обороняющегося Цхинвали. Правда, пока никто не может это подтвердить или опровергнуть официально.