"Содружество актеров Таганки" показало новый спектакль: "Белые столбы" по мотивам прозы Салтыкова-Щедрина в постановке художественного руководителя театра Николая Губенко.
Приступая к работе над чеховской драматургией, режиссер Сергей Соловьев, чьей постановкой "Чайки" дебютировало в феврале "Содружество актеров Таганки", сообщил, что ему бы очень хотелось вновь обрести умение работы над текстом, российский театром почти утраченное — за долгие годы увлечения подтекстом. То ли опыт с соловьевской "Чайкой" оказался плох, то ли чтение текстов потребовало слишком большого напряжения, но "Содружество" вернулось к проверенной тактике основателя Таганки — публицистическому иносказанию.
Назвав коллаж из отрывков прозы Салтыкова-Щедрина "Белые столбы" и развесив на столбах в фойе плакаты-предупреждения "Все совпадения с сиюминутной действительностью случайны", театр сразу предупредил о своих намерениях — показать политическую сатиру. Разложив по креслам брошюры "Всеобщей декларации прав человека" по цене 5 копеек, он намекнул, что это сатира, претендующая на глубокие обобщения.
Сатире, правда, предназначено быть не столько глубокомысленной, сколько смешной. Спектакль же неимоверно скучен. Некоторое оживление, возникшее в публике при появлении на сцене вдрызг пьяного президента умалишенных и при словах "реформа", "парламент", "гласность", скорее всего можно отнести за счет на которой специфики собравшейся на Таганке публики. Помимо звезд артистического мира — режиссера Сергея Соловьева и драматурга Михаила Рощина — было немало отставных звезд мира политического, из команды экс-президента СССР. Однако с говорухинским пафосом произнесенные речи о "разграблении России оптом и в розницу" оказались слишком длинными, чтобы рассчитывать на успех даже в этой аудитории. Зато мало известный до первого съезда народных депутатов афоризм Салтыкова-Щедрина — сейчас за рубль дают полтинник, а скоро будут давать в морду — прошел на ура.
В общем, проклятый отцом "Таганки" отступник Николай Губенко оказался на сегодняшний день едва ли не единственным последователем любимовской концепции театра-трибуны. Правда, убогое действо, позаимствовавшее название у знаменитого сумасшедшего дома и не менее знаменитого фильмохранилища, театром можно назвать лишь условно. Скроенный из обрывков любимовских визуальных и музыкальных решений спектакль "Содружества" до таганковского размаха дотянуться никак не может. А мир, на который он так рьяно обрушивает свой гнев, гораздо ярче и веселее происходящего на подмостках. Вполне возможно, конечно, что младотаганковцы правы и новая власть ничуть не лучше той, которую старотаганковцы уже с успехом разоблачили. Но она вовсе не так занудна. Впрочем, в эпоху скучной власти театр вообще был повеселее.
ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА