Не так давно крушение СССР было названо величайшей геополитической катастрофой не то последних десятилетий, не то всего прошлого века. А еще совсем по историческим меркам недавно величайшим мировым событием ХХ столетия называлась российская революция 1917 года. Так читалась и читается история в Москве. В других столицах, которые уже давно принято называть мировыми, иерархия великих перемен выстраивается по-другому: кто-то говорит о начале атомной эры, имея в виду бомбардировку Хиросимы, кто-то, потрясенный возможностями телевидения и интернета, твердит об информационной революции, которая вообще закладывает основы новой цивилизации...
Между тем на наших глазах картина мира меняется настолько принципиально, что ядерная энергетика и компьютерные технологии на фоне этих перемен очевидно перестают быть факторами, формирующими исторический процесс, и занимают место в истории техники и науки, не более. Главным же событием новейшего времени становится, очевидно, глобальная китаизация, перенос мирового центра тяжести на Восток. В сущности, уже сейчас самые развитые в традиционном понимании страны Запада понемногу превращаются в "третий мир" для Китая. Как и положено поступать сверхдержаве со странами третьего мира, Китай использует Европу и Америку в своих целях, причем у используемых нет выбора — собственные экономические интересы заставляют их с энтузиазмом служить политическим интересам Поднебесной.
Американское ликование по поводу гигантского китайского заказа, который получил Boeing, ничем, в сущности, не отличается от общеплеменной радости по поводу выгодной сделки: за никому не нужные прозрачные камешки удалось получить прекрасные зеркальца и разноцветные бусы. Китай становится сверхдержавой нового образца, он завоевывает западный, набитый технологиями мир без единого выстрела, используя самое эффективное оружие — инвестиции массового поглощения. Он пошел по гораздо более простому пути, чем Япония, скупавшая новейшие инженерные решения и захватывавшая рынок массовыми и недорогими воплощениями чужих технических идей. Китай идет в мир с деньгами, и оказывается, что это неотразимо. От денег у рыночной цивилизации нет защиты, она бессильна перед ними, как краснокожие народы перед алкоголем.
Кто знает, сколько лет понадобится для завершения процесса,— возможно, полвека, но не исключено, что всего пара десятилетий. И мы все — гордые американцы, высокомерные европейцы, российская власть, отчаянно старающаяся утвердиться в амплуа полноправного оппонента и партнера западных силачей — все окажемся одинаково глубокой мировой провинцией. А реальная история будет делаться в Пекине, в переговорах о разделе сфер влияния между сверхмощным Китаем и еще удерживающей приличные позиции Японией. Дополнительную краску будет вносить объединившаяся Корея... И многотысячелетнее представление о западоцентрическом мире уйдет в прошлое — как в свое время ушло в прошлое величие тогдашнего Востока.