Накануне открытия работы комиссии Гора--Черномырдина российские и американские эксперты сходились во мнении, что встреча будет "рутинная". Никаких драматических заявлений или прорывных решений не предвиделось. Даже так называемая неофициальная повестка — обсуждение наиболее трудно разрешимых вопросов вне пленарных заседаний, в режиме "off-line" (а такой канал, по признанию заместителя госсекретаря США Строуба Тэлботта, уже давно эффективно работает) — не сулила сенсаций.
Пожалуй, единственной сенсацией стало то, что Ельцин, состояние здоровья которого вызывало беспокойство с 26 июня (дата его последнего появления на официальной встрече), провел вчера 45-минутную беседу с Альбертом Гором в санатории Барвиха. Он поблагодарил Гора за поздравление в связи с победой на выборах, подчеркнув, что это "общая победа всего народа России".
Главными итогами работы комиссии стало усиление "экономизации" двусторонних отношений, проникшее даже в военную сферу, и так называемый поворот лицом к бизнесу — смещение акцентов в сторону привлечения частных инвестиций. Это можно расценивать как своего рода отклик на публичное заявление Ельцина о том, что он намерен использовать мандат, полученный на выборах, для интенсификации экономических реформ. Строуб Тэлботт, определяя задачи и настрой работы американской делегации в Москве, заявил, что "судьба российских реформ вообще зависит от судьбы экономических реформ в частности". По его словам, "в определенном смысле встреча отражает всю политику США в отношении России", характеризующуюся пока явной недоразвитостью экономических связей. Видимо, с этим связана и представительность американской делегации: впервые в ее составе было четыре министра — обороны, торговли, энергетики и здравоохранения. Другой нюанс состоит в том, что следующее заседание комиссии пройдет уже после выборов президента США и, соответственно, смены его команды. Выживет ли комиссия, где сильно персональное влияние ее глав, уйди со сцены один из них?
Прошло время, когда российско-американские отношения имели чисто политическую мотивацию. Закон Нанна--Лугара 1992 года должен был содействовать процессу разоружения в России. Было выделено $1250 млн, их предполагалось потратить на уничтожение стратегических вооружений (33%), конверсию (19%), безопасную транспортировку ядерных материалов (15%), меры по нераспространению (13%), хранение расщепляющихся материалов (7%), ликвидацию химоружия (3,5%), другие виды помощи (9,5%). За 1993-95 годы потрачено около $800 млн, причем программа набирала темп — на 1995 год пришлось $400 млн. В последние годы российско-американские отношения все больше зависят от экономической заинтересованности и финансовых возможностей. Такой подход коснулся и военной сферы. Учитывая бюджетные трудности и приоритетность внутренних программ — особенно накануне выборов, — конгресс США в 1995 году сократил средства на осуществление программы Нанна--Лугара на $20 млн, а в текущем — на $171 млн. По словам специалистов, занимающихся проблемами конверсии в Пентагоне, более всех пострадала программа конверсии обычных вооружений. В 1996 году средства на нее вовсе не были выделены. Политика прямых госинвестиций в этой области заменяется стимулированием частных, как российских предпринимателей, так и американских. В соответствии с новой концепцией финансирования российской конверсии деньги будут поступать через Defence Enterprise Fund, аккумулирующий средства частных фирм (после 1997 года он полностью лишается поступлений из государственных источников и становится самоокупаемым). По словам американских экспертов, политика разгрузки госбюджета и переноса акцента на частный бизнес стала столь популярна, что доходит до крайностей — предлагается вовсе отказаться от услуг министерства торговли и сделать его функции заботой исключительно бизнеса.
Перемены коснулись и ядерной сферы. В ходе нынешней встречи комиссии был подписан весомый пакет соглашений в этой области. По словам замминистра атомной промышленности Юрия Тычкова, один из главных вопросов — увеличение поставок высокообогащенного оружейного урана, доведенного до степени концентрации энергетического. По межправительственному соглашению, Россия должна постепенно довести объем переработки оружейного урана до 30 тонн. В 1995 году Россия поставила 6 тонн урана, в 1996 году — 12 тонн. На 1997 год американцы пока планируют 12 тонн, Россия же предлагает 18. Отличительной чертой всего пакета соглашений является то, что вопросы финансирования с обеих сторон решаются преимущественно самими партнерами — будь то частные корпорации, предприятия или ведомства (в ряде случаев работы ведутся на средства Минатома, но не из госбюджета). Исключением, пожалуй, можно считать программу разубоживания (доведения до концентрации, необходимой для энергетического использования) урана, имеющую межправительственный характер. Позиция главы Минатома РФ Виктора Михайлова сводится к тому, что выполнение госсоглашения предприятиями с любой формой собственности не освобождает от ответственности правительства. Министр энергетики США Хейзл О`Лири считает, что это предмет коммерческих переговоров с американской обогатительной ассоциацией, которая сейчас приватизируется. Компромисс ищут уже три года. Госпожа О`Лири выразила понимание и готовность содействовать достижению согласия по этому сложному вопросу.
В целом, по мнению Тычкова, даже в области ядерного сотрудничества есть крен в сторону привлечения средств частного бизнеса. Совместно с нижегородским КБ академика Митенкова и Курчатовским институтом частная фирма General Atomic будет разрабатывать высокотемпературный газовый реактор, в проектах по солнечной энергетике участвует частная фирма Energy Conversion Device. Предполагается, что остатки средств, выделенных по закону Нанна--Лугара, передадут Defence Enterprise Fund. В Минатоме надеются, что фонд будет работать прежде всего с его конверсионными проектами.
Кто будет оплачивать российские разработки? Минатом ведет переговоры с Инкомбанком и полагает, что и в России при реализации этих проектов надо рассчитывать на внебюджетные источники. С этим связано предложение Минатома учредить Российско-американскую ядерную корпорацию, которая бы занималась разубоживанием урана. Чем вызвана необходимость создания такой корпорации? Американцы владеют большой долей мирового рынка урана. Чтобы гибко работать на мировом рынке, надо объединить усилия. Россия обладает самыми крупными в мире мощностями по центробежному разделению. Это самые совершенные на сегодня технологии. Американцы имеют долгосрочные контракты на мировом рынке. Объединение американских рыночных и наших технологических возможностей позволит решить глобальную для человечества проблему ликвидации обогащенного урана.
Другой важный комплекс вопросов, связанных с инвестициями в российский ТЭК, касается нефтегазовой отрасли. Потенциальные инвестиции сюда оценивались $70 млрд. Обсуждались перспективы Новороссийского терминала и инфраструктуры нефтепроводов. Но здесь роль комиссии кажется более чем опосредованной. Трудно представить, что Гор или другой представитель комиссии может влиять на планы нефтегазовых магнатов. Кроме того, руководители ряда российских нефтяных компаний не разделяют мнения о необходимости таких инвестиций — допускать иностранный капитал в деликатные дела нефебизнеса хотят не все. Скажем, глава "Сургутнефтегаза" Владимир Богданов известен своим скептическим отношением к партнерству с иностранцами: это требует совершенно иных подходов к аудиту, отчетности, уплате налогов, и тем самым российский партнер попадает в зависимость от иностранного.
Стимулы для иностранных инвесторов — тоже вопрос спорный. С одной стороны, российские нефтяные компании — сильнейший конкурент на рынке, и кажется странным им помогать. С другой, возможно, американцы хотят иметь резервные позиции на случай конфликтов с ближневосточными производителями. Декларируемое США намерение инвестировать в российский ТЭК означает скорее желание присутствовать и наблюдать за развитием ключевой отрасли России, чем развивать ее самим. То есть американцы демонстрируют, что собираются делать инвестиции, а россияне — что с радостью их примут.
МАРИНА Ъ-СЕРГЕЕВА