Активность Белого дома в поисках источников ускорения экономики и инвестиций растет (см. также “Ъ” от 28 ноября) — вчера Минэкономики опубликовало на regulation.gov.ru проект постановления правительства о новых задачах правкомиссии по экономическому развитию и интеграции, предложив включить в сферу ее ответственности «формирование заключений об экономической ситуации», координацию макроэкономической политики и «мониторинг и контроль прогресса реализации структурных реформ». Одновременно ведомство предложило создать в ней подкомиссию по содействию реализации структурных реформ, определив себя ответственным за организационно-техническое обеспечение ее деятельности.

Отметим, что действия Белого дома в поисках источников роста практически повторяют антикризисную политику 2008–2009 годов, как в части реформ и дерегулирования , так и в вопросах администрирования. Так, сама правкомиссия по экономразвитию была создана в конце 2009 года как преемница антикризисной комиссии Белого дома 2008 года (см. “Ъ” от 23 декабря 2009 года) для продолжения борьбы с последствиями кризиса, превращения Таможенного союза в ЕАЭС, защиты внутреннего рынка и обеспечения сотрудничества с СНГ, ЕС, АТЭС, ВТО и ОЭСР. Позднее к ее полномочиям добавилась разработка контрсанкций.

Конструкция, предлагаемая Минэкономики, в какой-то степени может рассматриваться как предложение правительству признать кризис другого типа — стагнацию структурных реформ и дефицит идей для них, то есть, по существу, управленческий кризис.

Отметим, пока нет прямых оснований предполагать, что действия правительства в 2019 году не дадут ожидаемых результатов в течение следующих двух лет, этого не предполагают и в Минэкономики. Таким образом, идея о новых полномочиях комиссии и создании новой подкомиссии выглядит как новая политико-административная игра экономического ведомства; форма ее стандартна для практик Белого дома в 2004–2018 годах. Однако идея столкнулась с противодействием Банка России, увидевшего в предложении покушение на свои исключительные полномочия по реализации денежно-кредитной политики. По мнению ЦБ, наделение правкомиссии такими функциями будет расцениваться как готовность государства за счет управления совокупным спросом обеспечивать необходимые темпы роста экономики с риском для долгосрочной ценовой стабильности — то есть де-факто несет риски разгона инфляции и процентных ставок, сообщил источник «Интерфакса», знакомый с комментарием регулятора на проект в адрес Минэкономики.

Отметим, что де-факто это очередной поворот в дискуссии ЦБ и Минэкономики — на предыдущем этапе (см. “Ъ” от 21 ноября) Максим Орешкин оценивал вызванную замедлением инфляции нехватку совокупного спроса в экономике в 2019 году «больше 1 трлн руб.», призывая ЦБ к поиску компромисса между поддержкой экономики и задачами инфляционного таргетирования в условиях медленного роста ВВП. Банк России же тогда отчетливо дал понять, что вряд ли согласен на большее, чем точечные подвижки в вопросе об индексации тарифов госмонополий.

В итоге пункт о регулировании спроса был удален из проекта министерства, хотя и выглядел для Минэкономики принципиальным. Впрочем, цена вопроса в макроэкономических масштабах невелика: 1 трлн руб. «недостающего», по мнению экономического ведомства, спроса составляет примерно 2–3% совокупного спроса (конечный спрос + инвестиции + госзакупки товаров и услуг + чистый экспорт), а «управлять» им в каком-либо позитивном смысле практически невозможно — объемы госзакупок, единственная административно манипулируемая составляющая совокупного спроса, являются де-факто следствием ограничений бюджетной политики, контролируемой Минфином.

Олег Сапожков, Дмитрий Бутрин