В минувший уик-энд в государственном концертном зале "Россия" завершилась неделя высокой моды. Вслед за показами изысканных коллекций Домов Louis Feraud и Jean-Louis Scherrer свои экстравагантные наряды представил Пако Рабанн, выступивший последним из французских кутюрье. Несколько неожиданным стало участие в неделе Haute Couture итальянского модельера Бриони с коллекцией pret-a-porter, а также завершившая неделю высокой моды новая коллекция Валентина Юдашкина.
В начале недели высокой моды в Москве были показаны коллекции Домов Ted Lapidus, Torrente, Carven, и Lecoanet Hemant (об этом Ъ рассказал 25 ноября). Как и следовало ожидать, и коллекции Feraud и Scherrer также стали настоящими подарками московским модницам, предпочитающим внешний лоск и очевидную роскошь вечерних туалетов. Поэтому обилие всевозможных масок, манто, тюрбанов, блестящих тканей и перьев экзотических птиц в моделях этих домов нравилось публике и принималось вполне тепло. Но истинный интерес, пожалуй, представляли серо-серебряные платья и костюмы Шеррера, выполненные художником в духе Васнецова, Билибина, Врубеля — нетрадиционное, но весьма эффектное решение русской темы.
Метало-пластиковые фантазии известного и любимого в России Пако Рабанна, напротив, были близки далеко не всем зрителям, хотя большинство все же оценило привлекательность его открытых туалетов под золото и платину. О любви к Рабанну свидетельствовало внимание, которым он был окружен во время своего пребывания в Москве. Так, пресс-конференцию "известного мистика" по количеству любопытных и качеству ответов можно было сравнить только с пресс-конференцией Оливье Лапидуса. Однако, если Лапидусу пришлось говорить о судьбе Haute Couture, Рабанн остановил свое внимание на судьбе планеты и России в частности.
Как считает Рабанн, мировая мода многим обязана России — здесь появились лучшие представители абстракционизма, модерна и арт-деко. Но именно в России слишком подобострастно относятся к Западу, забывая порой о собственных талантах и о том, что в русских модельерах (среди которых, кстати, у него немало друзей) иностранцы ценят прежде всего умение "быть русскими". Мнение Рабанна поддержали и приглашенные в Москву на defilees французские обозреватели моды.
С французскими коллегами московским обозревателям моды было трудно не согласится. Однако пример отечественного участника недели Валентина Юдашкина показал, что даже прямое следование национальным источникам отнюдь не гарантирует результата. Противопоставить изысканной и лаконичной коллекции Лапидуса-младшего было особо нечего (кстати, некоторые из французских обозревателей замечали, что из наиболее популярных сегодня модельеров в Москве выступил только Лапидус). По крайне мере в новой коллекции Юдашкина "Екатерина Великая" скромность исполнения явно уступила величию темы: эпоха роскоши, изящнейших вещиц и драгоценных украшений едва угадывалась за очевидным желанием поэкспериментировать с одеждой для будуаров.
В этом странном русском варианте высокой моды были представлены даже символы державной власти: корона Российской Империи и шапка Мономаха — они были использованы модельером в виде мини-юбок. Что явно не помогло передать сам дух екатерининской эпохи, когда мундирам и веерам оказывался особый почет, а в Париже были модны платья "по царице". И хотя как и всегда великолепны были предложенные Домом Юдашкина вышивки и шелка, тем не менее нынешняя "Екатерина Великая" вряд ли заставит французов увлечься ею "как пером в прическе".
Каждый модельер имеет право на собственную интерпретацию исторических стилей, да и на рекламу своей коллекции всеми ему доступными способами. Но вряд ли организаторам недели моды следовало делать ставку на единственного мастера, и уж тем более считать, что один Дом Юдашкина может заменить целую Ассоциацию Haute Couture в России. Хорошо, что пригласив в Москву французских модельеров, не забыли об отечественных мастерах, однако не стоило так откровенно лишать зрителей возможности собственного выбора.
НАТАЛИЯ Ъ-ОРЛОВА