Те, кто считает борьбу с пиратством заведомо проигрышной, возможно, пересмотрят свою позицию после знакомства с фронтовым опытом ассоциации по защите интеллектуальной собственности «Русский щит».
В офисе «Русского щита» утренний свет скупо проникает сквозь полузавешенные окна. К счастью, лампочек Ильича хватает, чтобы осветить царящую здесь обстановку: без преувеличения, она боевая. Стены украшают автоматы Калашникова и портреты Дзержинского. Один выглядывает из-за спины президента ассоциации Юрия Злобина. Рядом цитата: «Отсутствие вашей судимости – это не ваша заслуга, а наша недоработка!»
Двадцать сотрудников «Русского щита» уже восемь лет следуют этому принципу, вынуждая пиратов хорошенько задуматься, прежде чем переходить дорогу правообладателям, находящимся под защитой ассоциации. Если быть точным, всего 19 компаниям: «Буке», ABBYY, «Акелле», RMG, ИДДК и ряду других. А с прошлого месяца еще и «1С». В методах «Русского щита» нет ничего сверхъестественного. Только знание рынка и работы правоохранительных органов, помноженное на стремление доводить каждое дело до суда. «При необходимости мы готовы дойти хоть до главы МВД. Доводилось обращаться и в Генпрокуратуру»,– объясняет Злобин, который явно не считает коррупцию непреодолимым препятствием.
Ассоциация придерживается строгих правил. Первое – это тотальный контроль. Здесь не пишут заявлений по обращениям сотрудников милиции. И Юрий Злобин готов объяснить почему: «Просто нас там не было, и мы не знаем, были ли подброшены диски. И вообще, что послужило стимулом для милиционера прийти на ту или иную точку – профессиональный долг, потребность в выполнении месячного плана или банальные деньги от пиратов-конкурентов?» «Русский щит» проводит только те рейды, которые может контролировать. Это когда сами обнаружили контрафакт, написали заявление и привлекли сотрудников МВД. Сами выехали с оперативниками на мероприятие, провели его и вместе сделали материал. Сами отвезли его в прокуратуру, приняли участие во всех следственных действиях, выступили в суде и добились обвинительного приговора. С 99-процетной вероятностью он будет условным, но, как уверяет Злобин, пиратам его хватает: рецидивов почти нет.
 |
Эффективность «Русского щита» Злобин называет чудовищной, а авторитет среди пиратов – заоблачным. Разброс доли контрафактной продукции в продажах членов ассоциации на московском рынке он оценивает в 15–20%, в регионах она выше – 60%. Но в обоих случаях начинать приходилось с 98%. Вопрос, когда будет достигнута нулевая статистика, вызывает у Юрия Злобина невольную улыбку: пиратство неискоренимо. «Это болото, осушить которое можно только до определенного уровня,– говорит он.– Потому что никто ни в России, ни где-либо еще не смог победить отдельный вид преступлений. Но можно и нужно загонять пиратство в социально приемлемые рамки».