«Ключевым фактором стала деформация правоохранительной функции»
Адвокат Алексей Иванов — о «феномене Цапковских» и трансформации преступности
В ноябре 2010 года в станице Кущевской члены ОПГ «Цапковские» совершили массовое убийство, в результате которого погибли 12 человек, в том числе четверо детей. Адвокат, управляющий партнер АБ «Правовой статус» Алексей Иванов считает, что «феномен Цапковских» — симптом системной болезни правовой системы.
Алексей Иванов
Фото: предоставлено автором
Алексей Иванов
Фото: предоставлено автором
«События в Кущевской, произошедшие в ноябре 2010 года, с правовой точки зрения представляют собой не просто кульминацию в цепи особо тяжких преступлений. Это наглядная демонстрация того, как правовой вакуум и коррупционный симбиоз порождают явления, годами подменяющие собой власть и закон, подрывая сами основы общественного устройства.
“Феномен Цапковских” — закономерное проявление системного кризиса, затронувшего в тот период многие регионы России. Криминализация аграрного сектора, “крышевание” бизнеса и зависимость правоохранительных структур от местных экономических интересов создали среду, в которой преступные сообщества могли действовать безнаказанно. Без искаженного и формального функционирования правоохранительной системы подобная ситуация возникнуть не могла.
На уровне станицы и района о деятельности группы знали многие, но государственный механизм реагирования не работал. Локальная коррупция позволяла преступной группе стать частью местных социально-экономических связей; неэффективность вертикали власти приводила к игнорированию сигналов; атмосфера страха лишала потерпевших веры в возможность защиты. Ключевым же фактором стала деформация самой правоохранительной функции — когда вместо пресечения преступлений происходило их фактическое прикрытие. Именно это подменило право произволом и сделало возможным длительное существование сообщества, подобного “цапковскому”.
Критическая массовость преступлений стала точкой кипения, которую уже невозможно было игнорировать. Общественный резонанс выступил для государства стресс-тестом на эффективность системы реагирования на организованную преступность и привел к привлечению “тяжелой артиллерии” — Следственного комитета России, что позволило обеспечить полноту расследования и довести дело до судебного приговора.
Сегодня ситуация с преступностью на Кубани принципиально иная. Эпоха откровенного “силового” бандитизма, символа “лихих” 90-х, ушла. Однако преступность не исчезла — она трансформировалась.
Современные тенденции выглядят следующим образом. Во-первых, снизился уровень уличной и организованной преступности в ее традиционном понимании.
Во-вторых, выросло количество экономических и киберпреступлений. Бандитизм сменился рейдерством, который приобрел “беловоротничковый” характер, сместившись в сферу корпоративных конфликтов и использования правовых механизмов.
В-третьих, коррупционные риски сохраняются, особенно в сфере распределения земель и деятельности муниципальных органов — что остается актуальным для аграрного региона.
Перспективы безопасности на Кубани, на мой взгляд, будут определяться совокупностью факторов: эффективностью борьбы с коррупцией на муниципальном уровне, качеством работы судебной системы, развитием цифровых технологий в правоохранительной деятельности и способностью государства противостоять новым вызовам».