«Вряд ли мой пример вдохновит мужчин»

Один из судов Краснодара рассматривает иск жительницы кубанской столицы Марии Ивановой к своему бывшему супругу Ивану Иванову о признании недействительным брачного контракта (личные данные сторон изменены редакцией). Если он будет признан таковым, господин Иванов может лишиться половины дорогостоящего домовладения, земельного участка и автомобиля. Мария Иванова, инициировавшая бракоразводный процесс, сейчас планирует признать брачный контракт недействительным и поделить имущество бывшего мужа как совместно нажитое. При этом она опирается на норму Семейного кодекса РФ, которая позволяет «ломать» брачный договор в случаях, если он содержит условия, «которые ставят одного из супругов в крайне неблагоприятное положение». Иван Иванов, оказавшийся в позиции ответчика по требованиям экс-супруги, посчитал необходимым высказать свои соображения относительно этой жизненной ситуации и концепции дальнейшего развития семейного и гражданского законодательства.

Иван да Марья: в любви и в жизни

Иван и Мария познакомились в 2015 году и начали жить вместе. Они не регистрировали официальный брак, а просто жили вместе, радуясь каждому дню. Основным добытчиком в семье был Иван. Он имел хорошо оплачиваемую работу в одной из компаний, занимающихся нефтедобычей, и еще до начала отношений имел достаточное состояние: несколько земельных участков, домов, квартир и автомобилей. Это состояние далось нелегко. Оно стоило Ивану долгосрочных командировок в Сибирь и работы непосредственно на скважинах. Но ряд объектов он приобрел, уже находясь в незарегистрированных отношениях с Марией.

Мария являлась владелицей фермерского хозяйства, которое приносило, как следует из ее искового заявления, незначительный доход — 150–200 тыс. руб. за сезон.

Так они прожили почти шесть лет.

Перепробовали по-всякому

В 2021 году Иван и Мария поженились. Вскоре между супругами началось недопонимание, и они на какое-то время даже расходились пожить отдельно, но в итоге помирились.

На определенном этапе у них возникли разногласия по имущественным вопросам, и они пришли к нотариусу, у которого заключили брачный контракт. В рамках контракта они договорились об установлении режима раздельного имущества супругов, а также о том, что любое имущество, которое хоть появилось у них до регистрации брака, хоть появится после, будет считаться имуществом того из них, на кого оформлено. Так же они решили относиться и к доходам друг друга. А в случае расторжения брака Иван при свидетельстве нотариуса обязался выплатить Марии 3 млн руб.

Однако спасти отношения не помогла ни официальная регистрация брака, ни брачный договор. В 2024 году Мария подала на развод, и, несмотря на возражения Ивана, суд расторг их брак. Тогда Иван послушно выполнил свое обязательство и внес в депозит нотариуса 3 млн руб.

Любимый оказался арбузером

Мария вышла из брака свободной и независимой. Но вскоре перед ней встал имущественный вопрос. По брачному договору она не имела прав ни на какое имущество, которое, приобретая, Иван оформлял на себя. И она обратилась за помощью к юристу. Тот объяснил Марии: чтобы претендовать хотя бы на то имущество, которые было приобретено в период официального брака, нужно избавиться от брачного договора. Тогда-то и родился иск, которым Мария попросила признать контракт недействительным и разделить пополам дорогостоящее домовладение, земельный участок и новенький внедорожник. Они приобретались в период брака, указывает она. Кроме того, свой вклад в семейный бюджет Мария обосновывает доходами от ведения фермерского хозяйства (напомним, речь идет о 150–200 тыс. руб. в сезон).

В своем исковом заявлении Мария сослалась на то, что в момент подписания брачного контракта находилась в эмоционально нестабильном состоянии, под давлением супруга, который угрожал оставить ее без всего, если она не согласится определить режим их имущества. Мария указала, что, хотя и подписала брачный контракт, все же не осознавала, что при разводе имущество, оформленное на супруга, останется за ним. И вообще она пошла на этот договор, полагая, что это поможет наладить отношения.

Обманувшийся дважды

Мария опирается на норму Семейного кодекса РФ (СК РФ), которая позволяет расторгать брачный договор в случаях, если он содержит условия, которые ставят одного из супругов «в крайне неблагоприятное положение» или противоречат основным началам семейного законодательства. Согласно ст. 42 СК РФ, такие условия не могут содержаться в договоре.

Иван заявляет, что все имущество, которое Мария просит поделить, хотя и было приобретено в браке, но, во-первых, в основном за счет другого, проданного, ранее принадлежавшего ему имущества (и даже микробизнес супруги поддерживался за счет его вливаний). Но главное, покупая недвижимость и авто в браке, он рассчитывал на защиту своих вложений брачным договором.

«Мы с юристами все вместе не можем понять, о каком неблагоприятном положении идет речь в данном случае. Когда человек в присутствии нотариуса подписывает договор, он же не может не понимать, о чем договаривается. Кроме того, какие неблагоприятные последствия имеют место в данном случае? Не вложив ничего, она получила три миллиона рублей»,— говорит Иван.

«Я не могу понять, если закон устанавливает возможность заключения брачного контракта для защиты имущества каждого из супругов от последующего его несправедливого раздела, то, наверное же, эта норма должна работать, а не просто жить своей жизнью в Семейном кодексе. Но по факту получается, что этот правовой режим существует как бы понарошку, раз его можно взять и оспорить, просто сославшись на то, что "оказалась в неблагоприятном положении"»,— добавляет он.

Иван отмечает, что российский закон знает не так много сделок, которые требовали бы нотариального удостоверения (применительно к жизни рядовых граждан).

«Недвижимость, транспорт купить, продать (если только речь не касается долей), вступить в брак и расторгнуть его можно, не прибегая к помощи нотариуса. Но брачный договор, заключаемый в присутствии нотариуса,— это сделка с повышенным стандартом проверки волеизъявления сторон, где нотариус разъясняет ее суть, последствия и удостоверяется в том, в полной ли мере супруги отдают себе отчет в происходящем. И как в таком случае можно говорить о ее совершении под влиянием заблуждения? Но, к сожалению, есть достаточно примеров, когда российские суды идут на поводу у более слабой стороны договора и расторгают брачные контракты. Фактически институт брачных контрактов сегодня игнорируется. И я считаю, что наши мужчины должны знать об этом и отдавать себе отчет в реальном положении дел»,— говорит он.

Нотариус будет против

Свою позицию по иску высказал и привлеченный в дело нотариус. В частности, он подтвердил, что перед заключением брачного контракта удостоверился в воле супругов, понимании ими сущности сделки и в их дееспособности. При этом нотариус отметил существование дополнительных условий в договоре, улучшающих положение супруги по отношению к супругу, а именно обязанность мужа по выплате денежного содержания в случае развода.

Изменение в процессе исполнения брачного контракта жизненных обстоятельств истицы, из которых она исходила при его заключении, не должно являться основанием для расторжения договора, пишет он.

«Я себя не обделил(а)?»

Кроме того, Иван считает, что легкое расторжение брачных контрактов может провоцировать супругов на недобросовестное поведение, а именно на распродажу оформленного на себя имущества с целью последующей отмены брачного договора для раздела имущества бывшего партнера как совместно нажитого. По самым безобидным оценкам, полагает он, такое поведение следует квалифицировать как злоупотребление правом, если не сказать жестче с применением терминов, связанных со злоупотреблением доверием.

«В период пребывания в браке супруга распродала часть купленного мной и оформленного на нее имущества. На доходы от его продажи я не претендовал, потому что действую в рамках брачного контракта. В частности, она продала приобретенные мною на ее имя два земельных участка по 15 соток в хуторе Тиховском, два земельных участка по 4 сотки в хуторе Ленина, автомобиль, на котором она попала в шесть ДТП, и я еще 1 млн руб. вложил в ремонт. Уже не говорю про пять шуб, которые ей зачем-то понадобились в Краснодаре, и дорогостоящие ювелирные украшения. Не думаю, что меня можно упрекать в жадности или в том, что я держал жену в черном теле, а сам занимался накопительством»,— рассказывает Иван.

Однако и сейчас он не намерен оспаривать сделки Марии по продаже этого имущества, так как придерживается мнения о необходимости неукоснительного соблюдения брачного договора, хотя, вероятно, это и было бы более выгодно для него с финансовой точки зрения.

«Думаю, что потакать подобным требованиям о дезавуировании ранее заключенных соглашений крайне опасно, создание подобных прецедентов и поддержание подобной практики будет иметь самые негативные последствия. Расторжение брачных контрактов в подобных условиях фактически может использоваться недобросовестными участниками брачных отношений для обогащения за счет другого супруга»,— добавляет он.

Неутешительные выводы

«Я не был инициатором развода и всячески противился расторжению брака. По существу, решение прекратить семейные отношения принято моей бывшей супругой, и я не считаю, что должен оплачивать ее решение своей недвижимостью и своими машинами, которые, к слову, я получил не с неба, а заработал в тяжелых условиях, вдали от дома. Но вопрос даже не столько в этом имуществе. Я достаточно обеспеченный человек. Вопрос в том, что, если предусмотренные законом механизмы защиты имущества супругов в стране не работают, это не частная проблема. Я думаю, что это проблема государственного масштаба. Как бы я сегодня ни пропагандировал среди своих друзей семейные ценности, ценность института семьи и брака, но вряд ли мой пример будет вдохновляющим для них, для других мужчин»,— делится своими выводами Иван.

«Государство сегодня ставит как главную цель поддержку семьи, поощряет рождение детей. Но посмотрите, что происходит по факту. В случае развода мужчина оказывается не просто слабой, а вообще бесправной стороной. Как за норму принято передавать детей матери, кто бы ни был инициатором или виновником развода, без оглядки на то, какими личными качествами обладают супруги, насколько лучшие условия для жизни и воспитания ребенка может обеспечить каждый из них. Вне зависимости от всего этого на мужчину возлагается обязанность по уплате алиментов без гарантий того, что он сможет видеться со своими детьми и участвовать в их воспитании. При этом, если мужчина не платит алименты, его сажают в тюрьму, если женщина не дает ему встречаться с ребенком, никакой ответственности она, как правило, не несет. При разводе совместно нажитое имущество, зарабатывает которое в основном мужчина, делится пополам. Институт брачного договора, хотя и прописан в законе, фактически не работает. И, знаете, мне нечем переубеждать своих друзей, которые отказываются от вступления в брак»,— продолжает он.

Периодически в Государственную думу поступают инициативы, направленные на какую-то перебалансировку прав и обязанностей полов в семейных отношениях. В этом году на рассмотрение нижней палаты поступил очередной законопроект, которым была совершена попытка защитить институт брачного контракта и исключить из СК РФ такое основание для его расторжения, как «условия, ставящие одного из супругов в крайне неблагоприятное положение». Однако в изначальной редакции он до рассмотрения не допущен, его авторам предложено еще поработать над формулировками, сетует Иван.

«Еще мне хотелось бы обратить внимание на то, что существование в праве неработающих норм или норм, которые легко обходить под разнообразными предлогами, серьезно подрывает доверие ко многим институтам. И я сейчас говорю не только о нотариате, работа и роль которого фактически обессмысливается. Я говорю о доверии к институту права и к государству в целом. Мне бы хотелось, чтобы мой голос и голос миллионов других мужчин услышали государственные мужи, которые отвечают за формирование семейной политики в РФ. Полагаю, пришло время задуматься о защите не только материнства и детства, но и о правах мужей и отцов. Я не думаю, что России нужна семья любой ценой, неполные семьи, где дети растут с алиментами и без одного из родителей. Полагаю, для общества, для детей вредна семья, из которой выгодно уходить, потому что, разрушив ее, можно за счет оставленного супруга получить больше, чем вложил. Я думаю, что пришла пора пересмотреть эти наши подходы, сделать разрушение брака реально невыгодным и убрать финансовые стимулы принятия решений о разводе, а наоборот, заставить россиян подходить ответственно к браку, сожительству, рождению и воспитанию детей в полной семье. Полагаю, что именно такой подход отвечает интересам как семьи, ребенка, так и государства»,— резюмирует он.