Окончился срок работы Советника по культуре Посольства Швеции Ларса Клеберга. По этому поводу был устроен коктейль, о том как он прошел, можно прочитать в сегодняшней светской хронике. Однако событие, вполне обычное для московской светской жизни, для культурной кажется более значительным.
В последние годы Ларс Клеберг стал заметным персонажем московского художественного и литературного быта. Литератор, филолог, специалист по русской литературе, до московского назначения дипломатом не был и советником по культуре стал лишь четыре года назад. Правда, сначала на его стороне было явное превосходство — советник знал о нашей культуре много, нам о шведской было известно достаточно мало. Теперь положение изменилось — мы имеем представление о современной шведской культурной жизни, ему о нашей известно почти все. Благодаря Ларсу Клебергу, нам знакомы шведские музыканты, дизайнеры, фотографы и режиссеры, он же знает всех заметных людей московской музыкальной, художественной и кинематографической среды лично. Два срока на посту советника по культуре — это достаточно долго, чтобы со всеми познакомиться, а со многими завести дружбу.
Ларс Клеберг появился в Москве театрально. Еще до официального назначения его имя стало известно благодаря безумно популярному спектаклю Анатолия Васильева. В пьесе Виктора Славкина "Серсо" Клеберг был выведен под именем Ларс. Но персонаж, как и полагается, получился беднее прототипа. К тому же, о Клеберге писать трудно — обаяние не поддается анализу. Возможно, именно это обаяние и владение обиходным "интеллигентским" русским стало залогом успеха клеберговских начинаний. С Ларсом работать легко — он понимает нюансы. Несмотря на то, что не все, задуманное шведским советником по культуре, получалось, он никогда не удивлялся нашей неорганизованности, и не развивал у своих партнеров комплекса национальной неполноценности. Он всегда оставался более, чем просто тактичным. Это стимулировало не только благодарность, но и ответные инициативы. В результате активность Шведского посольства в области культуры оказалась сопоставима с деятельностью посольств, имеющих в Москве национальные культурные центры.
Кроме выставок, концертов и компьютерного семинара, организованных Ларсом, кроме спектаклей, поставленных в Москве и Омске его женой Марией Фрид, памятны клеберговские четверги. На них собирались музыканты, актеры и поэты, интересовавшие Ларса. Выступления были обязательны. Драматургия и режиссура этих встреч осуществлялись абсолютно профессионально, то есть незаметно. И в московской культурной жизни, где художественный быт — наиболее уязвимая область, ежемесячно случалось камерное, но событие.
Окончание службы Ларса Клеберга лишь по протоколу отмечено посольским коктейлем, на самом деле ее ознаменовал Стриндберговскиий фестиваль. Москва на неделю увлеклась Стриндбергом, чего не было почти сто лет. В предисловии к сборнику "Игра снов" Ларс Клеберг писал о смелости видеть закономерность жизненных событий. Возможно, какой-то смысл есть и в том, что русские переводы его собственных пьес, где диалог ведут Мейерхольд, Бахтин и Эйзенштейн, еще не опубликованы. Они выйдут в свет, когда Ларса вернется в Стокгольм.
ОЛЬГА Ъ-КАБАНОВА