Завтра исполняется 50 лет Хельмуту Бергеру — актеру, прославившемуся ролями в классических фильмах Висконти. В тот же самый день кинематографический мир отмечает 100-летие со дня рождения Джозефа фон Штернберга, создателя знаменитого фильма "Голубой ангел". Между двумя этими событиями можно обнаружить определенную связь.
Первое появление Хельмута Бергера на экране ошеломляло. На глазах старого Эшшенбаха, главы династии промышленных магнатов, его внук Мартин исполнял эстрадный номер Лолы-Лолы — Марлен Дитрих из "Голубого ангела". Так в висконтиевской "Гибели богов" не только впервые возникала тема эротической травестии, но обнаруживался и первоисточник Большого стиля в европейском кино.
Фон Штернберг считается американским режиссером, с 20 лет он становится голливудским профи, мастером на все руки, пройдя школу монтажера, сценариста, ассистента режиссера и вскоре заслужив репутацию крупного и оригинального постановщика. Однако подлинная слава ждала его на переломе эпох немого и звукового кино, когда кинофирма UFA пригласила его в Германию для постановки "Голубого ангела". Так возник один из самых блистательных альянсов в истории мирового кино, так взошла звезда Марлен Дитрих.
Дальнейшие их совместные постановки были осуществлены в Голливуде: среди них "Марокко" (1930), "Шанхайский экспресс" (1932), "Белокурая Венера" (1932), "Алая императрица" (1934), "Дьявол — это женщина" (1935). В этих мелодрамах, концептуально выстроенных и примеренных "на Марлен", Штернберг раскрылся как виртуозный мастер пластики и атмосферы, актриса же стала идеальным воплощением его замыслов. Однако ничто идеальное не длится долго. В 1934 Дитрих играет Екатерину II в "Алой императрице", а Штернберг так описывает ее крупный план в сцене венчания в Казанском соборе: "Ее лоб — это небо, а волосы — это облака". Но уже в 1935 Штернберг выпускает первый фильм без Марлен — версию "Преступления и наказания". Разрыв между режиссером и актрисой означал для первого увядание его славы, для второй — совершенно новый этап звездной карьеры.
"Голубой ангел" стал легендой европейского кино, а образ Лолы-Марлен вошел в его избранную иконографию. Столь же культовый статус обрели сорок лет спустя персонажи, сыгранные Хельмутом Бергером у Висконти. Это Мартин в "Гибели богов" (1969), король Людвиг II Баварский ("Людвиг", 1972) и Конрад ("Семейный портрет в интерьере", 1974). В Бергере Висконти нашел своего идеального героя, которого раньше искал в Алене Делоне. Сохранился карандашный рисунок Висконти: Делон на нем больше похож на Бергера, хотя в тот момент Висконти Бергера еще не знал. Когда режиссер и будущий актер встретились, Бергер работал официантом, но после двух-трех проб Висконти рискнул доверить ему сложнейшую роль в "Гибели богов".
Обостренная чувственность и имморализм, некогда определившие облик певички Лолы-Лолы, ожили в Мартине с первых же кадров "Гибели богов" — эсэсовский мундир уже угадывался на его герое. Мартин казался не только воплощением зла шекспировского масштаба, но и свидетельством двойного лика красоты, таящихся в ней инфернальных сил, демоном самоуничтожения. Апофеозом этой двойственности, всегда волновавшей Висконти, стал "Людвиг". Огромное эпическое полотно, варварски изрезанное продюсерами, и лишь позднее восстановленное в полной версии, есть в то же время микроскопически подробный портрет "безумия на почве совершенства".
Был ли Бергер большим актером? Сомнения в этом появились еще при жизни Висконти и усугубились после его смерти. Роли Бергера у других режиссеров либо почти безлики, либо варьируют висконтиевские мотивы, беззастенчиво уплощая их ("Салон Китти", "Романтическая англичанка"). Потом актер надолго выпал из поля зрения, напоминая о себе лишь эпатажными заявлениями ("не все ли равно с кем спать — с мужчиной или женщиной?") или попыткой самоубийства в годовщину Висконти.
Впрочем, совсем недавно Бергер опять сыграл не кого-нибудь, а Людвига Баварского в фильме "Людвиг, 1981". Молодым режиссерам Донателло и Фоску Дубине показалось занятным предложить изрядно постаревшему Бергеру вновь выступить в его коронной роли. Впрочем, дальше остроумия замысла дело не пошло: на фоне трагедийности мира Висконти умозрительность "римейка" казалась особенно беспомощной. Существует и еще один забавный проект: режиссер Тото Котетишвили (грузин, живущий в Голландии) хочет снять Бергера в роли Клавдия вместе с Майей Плисецкой в картине под названием "Гамлет, принц советский".
Два юбилея связаны множеством нитей. Джозеф фон Штернберг, как и спустя полвека Хельмут Бергер, родился в Австрии. "Голубой ангел" снят по роману Генриха Манна, а висконтиевская "немецкая трилогия" вдохновлена творчеством Томаса. Сам "немецкий элемент" восходит к ницшеанству и вагнеровской мифологии, протянувших свой след в кинематографе от 20-х до 70-х годов.
Джозеф фон Штернберг немало натерпелся от продюсеров и критиков. Его изысканный барочный стиль в свое время не был понят. Он говорил о своей "Алой императрице": "Это бегство в страну стиля, где привилегией пользуются все искусства, кроме кино, но именно этого не прощают". Упреков в литературщине, маньеризме, декадентстве, в "консерватизме формы" наслушался и Висконти — особенно в связи с "Гибелью богов" и "Людвигом".
В истории кино осталось другое. Осталась классическая школа Штернберга, школа Висконти. Осталась культура киноизображения, которую создали великие операторы, художники, декораторы, мастера по гриму и костюмам. Осталась "белокурая Венера" — Марлен и Хельмут Бергер в диапазоне от "голубого ангела" до "белокурой бестии".
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ