«Для многих это будет означать ограничение доступа к правосудию»

Минюст опубликовал для общественного обсуждения законопроект, предполагающий введение в России «адвокатской монополии». Если он будет принят, то отстаивать в судах интересы граждан и организаций смогут только лица с адвокатским статусом, а не любые юристы (исключения составят только дела об административных правонарушениях и дела, рассматриваемые мировыми судьями). Сейчас такая монополия закреплена лишь в уголовном судопроизводстве. При этом законопроект сохраняет право быть судебным представителем близкому родственнику участника дела, имеющему высшее юридическое образование или ученую степень по юридической специальности, и не затрагивает «представительские» права сотрудников госюрбюро, патентных поверенных, арбитражных управляющих, профсоюзов и чиновников по вопросам их компетенции. Инициативу комментирует краснодарский юрист Арег Оганесян.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

«Закон об "адвокатской монополии" — тема неоднозначная, особенно если рассматривать его через призму регионов. Для Краснодарского края это может иметь достаточно тревожные последствия.

Прежде всего стоит понимать: Краснодарский край — это не только Краснодар и Сочи. Это и станицы, и поселки, где, в отличие от крупных городов, адвокатов на порядок меньше либо вообще нет. В небольших населенных пунктах люди часто обращаются к частнопрактикующим юристам без адвокатского статуса. Если закон об адвокатской монополии вступит в силу, для многих это будет означать фактическое ограничение доступа к правосудию. Адвокат же попросту может быть недоступен — физически или финансово.

Уже сейчас многие граждане отказываются от судебной защиты из-за высоких госпошлин. А введение монополии на представительство практически неизбежно приведет к росту цен на юридические услуги. Таким образом, если человек не сможет сам себя защитить, а услуги адвоката окажутся ему не по карману, он просто не пойдет в суд за правдой. Наиболее уязвимые категории граждан фактически утратят то, что им гарантировано Конституцией — право на судебную защиту. А если не правовые, тогда какие способы защиты остаются у гражданина?

Есть еще один момент, на который мало кто обращает внимание — а зря. Пока все обсуждают адвокатскую монополию на судебное представительство, параллельно в проект закона вносятся поправки, усиливающие контроль Минюста над адвокатурой. Сейчас, если адвокатская палата решает не наказывать адвоката, дисциплинарное производство в отношении него на этом заканчивается. Но по новому проекту Минюст сможет самостоятельно потребовать пересмотра такого решения в Федеральной палате адвокатов (ФПА). А если и ФПА адвоката не накажет — ведомство сможет обжаловать это решение в суде. То есть последнее слово по вопросу о лишении адвоката статуса перейдет от органа профессионального сообщества к государственным структурам.

В связке с адвокатской монополией это особенно опасно: лишение статуса адвоката будет фактически означать профессиональную «смерть» — человек не сможет больше работать по специальности. Это создаст серьезный инструмент государственного давления, особенно в политически важных и резонансных делах.

Вопросы вызывают и другие положения законопроекта. Например, по проекту закона, представлять гражданина в деле о банкротстве сможет его близкий родственник — даже без юридического образования. А вот профессиональный юрист с дипломом и многолетним опытом, но без статуса адвоката,— уже нет. Хотя банкротство — это достаточно узкая и сложная отрасль права. Это выглядит нелогично и даже рискованно для самого гражданина.

Стоит учитывать и вопрос профессионального старта. Кубанские вузы ежегодно выпускают сотни молодых юристов. Сегодня они могут представлять интересы граждан и бизнеса в судах, нарабатывая опыт. После введения монополии им придется идти по гораздо более долгому пути получения адвокатского статуса.

Единственный, на мой взгляд, аргумент в пользу "монополии" — это то, что на адвокатов, в отличие от юристов без статуса, распространяются жесткие профессиональные требования и нормы этики, за нарушение которых им грозит дисциплинарная ответственность. Однако я вижу более сбалансированное решение данной проблемы: можно разработать и принять отдельный федеральный закон — о судебном представительстве, в котором будут установлены единые требования к представителям — независимо от того, имеют они статус адвоката или нет. Это позволит сохранить конкуренцию, доступность правовой помощи, но при этом — повысить ее качество».