«Надо занять проактивную позицию и не ждать, когда проснутся в Вашингтоне»

На мировое развитие сегодня влияют две разнонаправленные тенденции. С одной стороны, стремление большинства стран выстроить многополярную равноправную систему отношений. С другой — прежние «гегемоны» не хотят сдавать свои позиции и цепляются за старые, одряхлевшие устои прежнего миропорядка, втягивая страны в авантюры, чреватые непредсказуемыми последствиями. Среди последних тревожных событий — ничем не спровоцированные удары США по Ирану, одержимость некоторых натовских стран идеей нанести России стратегическое поражение, стремление западных государств еще больше притянуть к себе тонущий в пучине бесперспективной войны загнивающий режим в Киеве, тщетные попытки сохранить кровоточащий очаг на востоке Европы, в котором гибнут в большинстве своем славяне.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Такие факты заставляют еще раз задуматься над серьезными вопросами мироздания, о качестве международной системы, в координатах которой мы живем. Как в этом контексте смотрится многополярный ядерный мир, что надо сделать, чтобы не допустить дальнейшего обрушения международных отношений и не ввергнуть все страны в ядерный хаос. Позволю по итогам дискуссий на только что проведенном ИМЭМО РАН интересном и своевременно организованном ХI международном форуме «Примаковские чтения» представить далеко не бесспорные девять тезисов и одну ремарку.

• Первое. Главная задача современного этапа международных отношений — укрепление глобальной стратегической стабильности. Это крайне важно в связи с обострением противостояния ядерных держав. Вышедший несколько дней назад доклад влиятельного и уважаемого стокгольмского SIPRI дает основания для экспертов утверждать, что гонка ядерных вооружений развивается, а у мирового сообщества теряется вкус к контролю над вооружениями. При этом в документе отмечается тенденция к наращиванию ядерных арсеналов и обострению ядерной риторики. Такое положение дел не может не беспокоить каждого здравомыслящего политика. А приведенная исследовательским институтом цифра общих глобальных запасов ядерного оружия, насчитывающих примерно 12 241 боеголовку, вызывает серьезную тревогу за будущее мира.
• Второе. Особое беспокойство вызывают провокационные шаги некоторых ядерных государств по передовому развертыванию военного потенциала вблизи других ядерных держав — России и Китая. Не исключается попытка решения стратегических задач с помощью сил и средств в рамках концепции «Молниеносный глобальный удар». Реализация идеи о «Золотом куполе» еще больше обостряет ситуацию в области стратегической стабильности. Подчеркну, что продолжают игнорироваться российские озабоченности, открыто заявленные президентом России Владимиром Владимировичем Путиным в конце 2021 года и изложенные в двух проектах российских документов для США и стран НАТО через призму необходимости получения «железобетонных» гарантий безопасности для нашей страны.
• Третье. Востребованы совместные усилия по купированию жгучих вызовов международной безопасности. Конкретные идеи можно почерпнуть в Совместном заявлении Российской Федерации и Китайской Народной Республики по глобальной стратегической стабильности от 8 мая 2025 года. Отмечу, что в документе изложены подходы к данной проблеме двух великих держав, постоянных членов Совета Безопасности ООН. Было бы правильно организовать международную поддержку представленным идеям. Как минимум привлечь дополнительное внимание к тексту этого заявления на конференции по разоружению в Женеве. Да и в Нью-Йорке этот документ будет полезен. Явно востребованы открытые дебаты по существу российско-китайских подходов к сохранению мира и укреплению международной безопасности. Таковые можно было бы провести в Москве и Пекине, а также на влиятельных международных площадках в Женеве и Нью-Йорке.
• Четвертое. В следующем году состоится очередная обзорная конференция по Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). В центре — все прежние вопросы нераспространения, разоружения и мирного использования ядерной энергии. Пока шансы на согласование итогового документа крайне малы. Удары Израиля и США по Ирану, в первую очередь по ядерной инфраструктуре страны, ставят дополнительные вопросы, как ни парадоксально, о роли, эффективности и престиже Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ). А агентство является уважаемой, авторитетной и общепризнанной структурой в плане контроля за мирной ядерной деятельностью государств—членов ДНЯО.

Казалось, у нас уже имеется печальный опыт размахивания пробиркой в Совете Безопасности ООН. Как следствие — сокрушительный удар по Ближнему Востоку. Потом признались: ошибка. Но кому от этого легче?! Сейчас опять недоверие к МАГАТЭ в контексте иранской ядерной программы. Подчеркну, в документах агентства отсутствуют факты о разработке Тегераном ядерного оружия.

Настало время определиться, будем ли мы продолжать опираться на выводы МАГАТЭ, или опять решение берет на себя (в области соблюдения ДНЯО) тот, кто имеет более мощный военный потенциал.

Тогда кому следующему уготована участь Ирака и Ирана? Очевидно, что под предлогом распространенческих проблем делается попытка разрешить коллизии, в том числе старые, на Ближнем Востоке.

К сюжету о кризисе на Ближнем Востоке целесообразно добавить несколько дополнительных тезисов. Очевидно, что, несмотря на всю многогранность клубка противоречий в этом регионе, важно вновь обратиться к идее о зоне, свободной от оружия массового уничтожения (ОМУ) и средств его доставки. Как представляется, Израилю пора сделать шаг навстречу чаяниям международного сообщества и присоединиться, как первый шаг, к Конвенции о запрещении химического оружия и Конвенции о запрещении биологического и токсинного оружия, затем и к ДНЯО в качестве неядерного государства, поставив под контроль МАГАТЭ свою ядерную деятельность. Тем более что победные реляции из этой страны говорят о низвержении главных врагов еврейского государства. Может, теперь настало время более внимательно прислушаться в западном Иерусалиме к призывам о совместных шагах по избавлению Ближнего Востока от ОМУ и средств его доставки? Крайне интересны позиции ядерных держав по этому вопросу перед обзорной конференцией по ДНЯО, где вопрос о такой зоне будет звучат достаточно громко.

• Пятое. 5 февраля 2026 года истекает срок действия Договора о стратегических наступательных вооружениях (ДСНВ). Продлить его не получается. Предложения американских политологов и экс-чиновников сохранить из нынешнего договора только верификационный режим неприемлемы. Идеи о выработке обновленного варианта двустороннего соглашения, в котором предусматривались бы более низкие потолки вооружений, в ближайшей перспективе вряд ли реализуемы. Дело в том, что не завершен обзорный процесс стратегических документов администрации Дональда Трампа. Да и нам пришлось бы взглянуть на проблемы стратегических ядерных вооружений с учетом прошедших 15 лет и международной ситуации. Таким образом, быстрого решения вопроса с выходом на юридически обязывающие договоренности не просматривается. Такое положение дел будет негативно влиять на ситуацию вокруг ДНЯО и Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Твердо уверен, что при всей неблагоприятной международной ситуации перспектива контроля над вооружениями сохраняется. Практика показала, что национальную безопасность можно и нужно укреплять не только за счет наращивания оборонного потенциала, но и с помощью договорно-правовых механизмов и инструментов. Отмечу, что даже в нынешних условиях возможны варианты, в том числе промежуточного характера, для сохранения двустороннего формата контроля над ядерными вооружениями. Нельзя исключать известные исторические примеры по формированию договоренностей между Москвой и Вашингтоном, в том числе политически обязывающего характера. Главное — политическая воля.
• Шестое. Процесс контроля над вооружениями требует импульса от международного сообщества. В его основе — призыв к ядерным государствам пересмотреть подходы холодной войны и перейти к политике равноправной дипломатии. Задача — не допустить опасных просчетов и действий по дальнейшему подрыву стратегической стабильности. Совместные действия должны способствовать снятию угрозы прямого военного столкновения, а также снижению риска ядерного конфликта.
• Седьмое. Настала пора активного вовлечения всех ядерных держав по смыслу ДНЯО в переговоры по контролю за ядерными вооружениями в рамках реализации своих обязательств по договору. Подчеркиваю, именно в переговоры, как это сформулировано в статье VI ДНЯО. Причем это не продолжение редких дискуссий и во многом повторение ежегодных тезисов представителями ядерной «пятерки», а настоящие переговоры с определением предмета и формата совместной работы.
• Восьмое. Представляется весьма важным и полезным возобновление очных дискуссий между неправительственными экспертами в рамках второго трека по контролю над вооружениями и нераспространению. Было бы неплохо, чтобы, скажем, швейцарские коллеги, если, разумеется, они все-таки вернутся к своей ранее высоко уважаемой нейтральной и беспристрастной позиции, организовали встречу специалистов ядерной «пятерки» для возобновления разговора о перспективах пятистороннего процесса контроля над ядерными вооружениями. Очевидно, что результаты такой работы могли бы быть востребованы, когда начнутся реальные переговоры. Скажу откровенно, нам в 2009 году, когда мы работали над ДСНВ, такой подпитки явно не хватало.
• Девятое. Хотелось бы выразить твердую уверенность, что в нынешнее взрывоопасное время при всех глобальных противоречиях между Россией и США, а также другими членами НАТО востребовано искусство дипломатии для поиска путей снижения международной напряженности. Понятно, что для изменения русофобской атмосферы в Америке, особенно в Конгрессе, и Европе потребуются годы. Даже в таких условиях твердо убежден: для большинства международного сообщества очевидно, что дело мира лишь выиграет, если улучшатся или как минимум нормализуются российско-американские отношения. Добавлю, что все смотрят именно в эту сторону. Многие надеются на то, что позитивные слова Дональда Трампа о России реализуются в конкретные подвижки в подходах Вашингтона к нашей стране. Не хотелось бы повторения ситуации в первый срок президентства нынешнего американского лидера.

Теперь та самая ремарка, о которой упоминалось в начале статьи. Хотел бы предвосхитить возможную критику в адрес некоторых представленных тезисов. О каком, дескать, контроле над ядерными вооружениями идет речь? Западные страны-де развязали прокси-войну против нас и мечтают о стратегическом поражении России. Разве можно, мол, в этих условиях вести какие-либо серьезные переговоры о стратегической стабильности, тем более в ядерной области? Да и верить «коллегам» не очень получается с учетом фактов их недобросовестной политики. Попытаюсь обосновать свою логику.

Во-первых, история советско/российско-американских отношений показала полезность двусторонних соглашений, несмотря на известные негативные примеры поведения партнеров.

Во-вторых, бывало, звучали тезисы собеседников: нас на переговорах обманут. Кстати, такие обидные слова пробрасывались и перед началом российско-американских переговоров по ДСНВ в 2009 году. Своего рода ненужная боязнь и даже страх перед оппонентами. Со своей стороны, всегда решительно выступал против таких панических мыслей. На практике доказывал, что мы по крайней мере не хуже американцев владеем матчастью и мастерством ведения переговоров. Можем добиваться результатов, выгодных нашей Родине. Итоги выработки ДСНВ-2010 являются наглядным подтверждением этого тезиса. Нам бояться нечего. Надо занять проактивную позицию и не ждать, когда проснутся в Вашингтоне и будут тянуть нас в переговоры в выгодной для США области. Причем уже сегодня во многом понятно, каковы интересы у оппонентов.

В-третьих, хотел бы обратиться к документам времен переговоров СССР и США. В частности, прочитал на днях докладную записку Генри Киссинджера президенту Ричарду Никсону по итогам встречи с советским послом Анатолием Федоровичем Добрыниным. Суть. Предлагается два пути выстраивания диалога с СССР. Первый — в условиях холодной войны, взаимного противостояния (!) вести переговоры для отделения «сферы общих интересов от сфер их столкновения». В случае успеха это позволит улучшить отношения.

Академик РАН Алексей Арбатов о возможном развале системы контроля над вооружениями

Второй вариант подразумевал накопление позитивных моментов в двусторонних связях и только после этого выход на договоренности по снижению напряженности. Генри Киссинджер придерживался первого варианта. Как представляется, даже в нынешних условиях такой алгоритм действий кажется более предпочтительным.

В-четвертых, контроль над вооружениями, укрепление режима нераспространения нам нужны не меньше и не больше, чем США. Однако считаю, что по этим вопросам нашим представителям надо выступать с позиции более сильного и мудрого участника международного процесса. Если хотите, несмотря на наши известные инициативы, которые зачастую отвергаются западными странами, подумать над позитивной программой в области международной безопасности.

Работая в Министерстве обороны, мы с коллегами как-то привезли такого рода идеи в НАТО.

Предложили не спорить и ругаться, а конкретные конструктивные действия по крайней мере для снижения напряженности. Помню удивление и растерянность на лицах чиновников.

В итоге — испуг и демонстрация неготовности к конструктивному взаимодействию. Важно, что не российские военные дипломаты закрылись от сотрудничества с представителями недружественного нам блока, а тамошние чиновники спрятались в кусты.

Понимаю, что такая же ситуация может повториться и в этот раз. Однако под лежачий камень вода не течет. И в то же время вода точит камень. Такая наша позиция станет еще одним подтверждением российской нацеленности и готовности к равноправному сотрудничеству на основе международного права, а также принципа равной и неделимой безопасности.

Анатолий Антонов, профессор кафедры прикладного анализа международных проблем МГИМО, бывший посол России в США