Минэкономразвития в целом одобрило заявку Объединенной промышленной корпорации (ОПК) на средства инвестфонда для строительства железной дороги Кызыл--Курагино в рамках освоения Элегестского угольного месторождения (см. вчерашний Ъ). Но чиновники дали понять, что шансы на получение денег незначительны. Как будет реализован один из самых масштабных инвестпроектов в российской горнодобывающей отрасли, а также о проектах корпорации в судостроении и недвижимости Ъ рассказал ее председатель совета директоров АЛЕКСАНДР ГНУСАРЕВ.
— Будет ли ОПК строить железную дорогу к Элегестскому месторождению самостоятельно, если правительство не утвердит заявку в инвестфонд или отложит ее рассмотрение на неопределенный срок? Тем более что замглавы Минэкономразвития Кирилл Андросов оценил ваш проект как самый дорогой при его бюджетной эффективности в зоне риска?
— Мы рассчитываем, что правительственная комиссия все-таки одобрит нашу заявку. ОПК не будет менять ее финансовые параметры.
— Минэкономразвития рассматривало возможность удлинить участок предполагаемой железной дороги, чтобы подвести дорогу к Казырской группе месторождений железной руды (Красноярский край), входящей в нераспределенный госфонд. Предложение исходило от администрации Красноярского края. Какова его судьба?
— Оно было признано нецелесообразным.
— "Северсталь" обсуждает с правительством Монголии проект разработки угольного месторождения Таван-Толгой и строительства железнодорожной ветки в рамках частно-государственного партнерства для импорта угля с месторождения в Россию. Не рассматривала ли ОПК возможность к нему подключиться, поскольку речь идет о том же направлении?
— Нет, у нас не было контактов с "Северсталью" по этому поводу.
— Решен ли вопрос о праве и структуре собственности будущей железной дороги?
— Оператором проекта должно стать ОАО "Российские железные дороги", но пока параметры его участия не определены.
— В Федеральном агентстве железнодорожного транспорта предполагали, что дорога будет передана ОАО РЖД или совместному предприятию ОПК и железнодорожников, причем, если это будет СП, доли в нем будут распределены пропорционально размеру инвестиций. Для вас какой вариант выгоднее?
— Для нас на данном этапе это не столь важно. Главное, чтобы Минэкономразвития одобрило проект, а о дальнейшей схеме можно будет договариваться.
— Вы согласны с рыночной оценкой Элегестского месторождения в $1 млрд?
— В принципе да.
— По вашему мнению, иностранные инвесторы, которые вели с ОПК предварительные переговоры,захотят участвовать в разработке месторождения, если проект строительства железной дороги не получит средства из инвестфонда?
— Иностранные компании, которые проявляли интерес к Элегесту (Mittal Steel, бразильская Companhia Vale do Rio Doce и корейская Posco.— Ъ), находятся с нами в постоянном контакте, но говорить о каких-либо итогах этих консультаций рано.
— Почему отказались от своего возможного участия в проекте "Северсталь" и Магнитогорский меткомбинат?
— С российскими компаниями будет смысл говорить, когда Енисейская промышленная компания, которая реализует проект с нашей стороны, добудет первую тонну угля. Когда мы начнем разработку, условия потенциального сотрудничества могут быть существенно интереснее и для них, и для нас.
— А иностранцев, значит, риски не пугают?
— Вероятно, нет. Зарубежные компании ведут себя гораздо более активно, я бы даже сказал, агрессивно.
— ОПК планирует полную продажу Енисейской промышленной компании?
— Нет, речь будет идти лишь об уступке доли менее контрольного пакета.
— Какова стратегия развития бизнеса ОПК в целом?
— На сегодняшний день все основные приобретения сделаны. Те активы, которые есть у нас в портфеле, рассматриваются как долгосрочные. Более того, в перспективе мы планируем проведение публичного размещения акций. Правда, пока не определено, выйдут ли на публичное размещение акций несколько наших компаний или одна, в которую будет консолидирован ряд активов. Возможно, в первую очередь рынку будут предложены акции Межпромбанка. Мы считаем банк нашим наиболее продвинутым и прозрачным активом. Дорогу на этот сектор рынка открывает планируемое размещение акций Внешторгбанка.
— Во сколько вы оцениваете стоимость всех активов ОПК?
— В $7,5 млрд.
— А сколько при этом стоят Балтийский завод и "Северная верфь"?
— Не хотелось бы приводить оценки, потому что на сегодняшний день вопрос о продаже Балтийского завода или "Северной верфи" не стоит. В свое время к нам по этому поводу обращался "Рособоронэкспорт", но мы не договорились.
— Когда "Рособоронэкспорт" впервые сделал вам такое предложение?
— В начале года. Было несколько встреч, но условия нас не заинтересовали.
— Вас не устроила цена?
— Поскольку сделка не состоялась, было бы некорректно обсуждать детали переговоров.
— В августе стало известно о проекте, подготовленном по вашему заказу ЦНИИ технологии судостроения, который предполагает развитие "Северной верфи" и закрытие Балтийского завода. Эксперты оценивали его как правильный, но проблемный и очень затратный. Вы всерьез рассматривали такой вариант?
— Да, мы приняли решение частично перенести производство с Балтийского завода на "Северную верфь" — речь идет об отдельных машиностроительных цехах — и инвестировать средства в реконструкцию объединенной верфи. К проработке привлечены иностранные консультанты. Проект, который готовится, позволит говорить о создании самой современной верфи в России. Начало перевода производства с Балтийского завода — 2008 год. На "Северной верфи" начата реконструкция открытого стапеля, есть планы по строительству новых построечных мест. После завершения модернизации на верфи можно будет строить суда дедвейтом до 80 тыс. тонн. Корабли большей размерности строить в Петербурге, наверное, нецелесообразно.
— К какому времени будет завершена реконструкция?
— Не позднее 2010-2011 годов. Балтийский завод завершает программу заказов, которая у предприятия есть сейчас, и новых переговоров по его загрузке мы не ведем.
— Территория Балтийского завода будет использована под девелоперский проект?
— Да, та площадка, которая есть сегодня, площадью около 60 га, позволяет говорить о строительстве 1,2 млн кв. м жилья, офисов и гостиницы. Строительство жилья в этом месте наиболее доходно: Финский залив, прямой вид на Исаакиевский собор, в километре — набережная Лейтенанта Шмидта. Через Васильевский остров пройдет Западный скоростной диаметр, который должен изменить транспортную ситуацию, здесь строится новый морской пассажирский порт. Мы рассчитываем на понимание со стороны властей Петербурга, которые поддерживают проекты по выводу промышленных предприятий из центра.
— Планируете привлекать стороннего инвестора или подавать заявку в инвестфонд?
— На сегодняшний день у нас достаточно финансовых ресурсов, чтобы реализовывать проект самостоятельно, хотя администрация Петербурга сама обратилась к нам с предложением направить заявку в Минэкономразвития. Но пока мы такой вариант не рассматриваем.
— А в дальнейшем вы хотите сохранить судостроительные заводы за собой или не исключаете возможности их продажи?
— На сегодняшний день наша цель — создание судостроительной верфи с высокой капитализацией. Ее дальнейшая судьба пока не определена.
— Чем ОПК будет загружать эту верфь?
— Нам не хватает гражданского коммерческого судостроения. На сегодня, как известно, основным развивающимся рынком становится добыча на шельфе. Кроме того, на Сахалине строится завод по производству сжиженного газа, еще два таких предприятия — в планах "Газпрома". Поэтому сегодня мы ведем переговоры с "Совкомфлотом" о строительстве на "Северной верфи" серии газовозов LPG ледового класса — пока небольших судов обслуживания. Но, думаю, достаточно реалистично говорить о том, что в России можно строить суда LNG. Модернизация "Северной верфи", которая потребуется для такого строительства, окупится объемом заказов. О контрактах с "Совкомфлотом" мы рассчитываем объявить в течение полугода.
— Помимо "Совкомфлота" с кем из коммерческих заказчиков вы планируете работать?
— Мы рассчитываем, что "Совкомфлот" станет нашим основным партнером, и свою производственную программу будем строить, исходя из сотрудничества с этой госкомпанией.
— Насколько вы рассчитываете на гособоронзаказ? В 2006 году в достаточном объеме финансировался только головной корвет, все остальное — незначительно. Вы предполагаете как-то переломить эту ситуацию?
— Если говорить о портфеле заказов заводов, мы удовлетворены политикой Минобороны. На "Северной верфи" строятся четыре корвета, фрегат, корабль-разведчик и два служебно-разъездных катера "Буревестник". Это самый большой государственный оборонный заказ в надводном судостроении. Объем гособоронзаказа в денежном выражении на 2007 год нас также устраивает, хотя раскрыть его параметры я пока не могу. Заказав такое количество кораблей, Минобороны заинтересовано, чтобы их строить с наименьшими затратами и в кратчайшие сроки. Ведь если корабль уже заложен, не предполагается, что он будет навечно стоять на стапеле. Мы настаиваем на том, чтобы оплата строительства была строго разбита по годам — хотя бы на три года вперед. Так происходит при заказах на экспортные корабли. Опасения, что жесткая контрактная цена хуже для судостроителей, чем существующие формулы, несправедливы. Она позволяет вести, в свою очередь, более жесткие переговоры с контрагентами. Мы анализировали рост стоимости головного корвета — увеличение произошло из-за позиции смежников.
— Алжир выразил заинтересованность в строительстве двух фрегатов проекта 1135.6. Насколько реален этот контракт? Могут ли в течение года появиться еще какие-то перспективные экспортные контракты для "Северной верфи"?
— Как заявил на последнем заседании Военно-промышленной комиссии вице-премьер Сергей Иванов, предприятия не должны учитывать экспортные контракты в своей производственной программе. Будет тот заказчик, которого вы назвали, или нет, зависит от переговоров с ним госпосредника — ФГУП "Рособоронэкспорт". Насколько нам известно, готовых зарубежных контрактов, где обсуждается только завод-строитель, пока нет. Что касается экспортных переговоров в интересах "Северной верфи", "Рособоронэкспорт" следит за строительством головного корвета, можно будет показать потенциальным заказчикам готовый корабль.
— Почему "Северная верфь" проиграла заводу "Янтарь" контракт на три фрегата для Индии?
— Речь не идет о проигрыше. Мы предоставили "Рособоронэкспорту" свой вариант по цене, и он его не устроил. Хотя наши расчеты были на грани рентабельности.
— Что вы думаете о проектах реформы судостроения, которые обсуждаются в Роспроме и Минпромэнерго?
— Очень важно, что поменялись акценты. Первоначально, когда говорили о реформе судостроительной промышленности, дискутировали насчет всевозможных объединений, коопераций и так далее. Сейчас же говорят о мерах господдержки отрасли.
— Есть ли какие-то интересующие ОПК проекты в нефтяной отрасли?
— На сегодняшний день — нет.