Гастроли Большого театра в лондонском "Ковент-Гардене" вступили в новую фазу: после проверенной классики (см. Ъ от 9 августа) англичанам предъявили новинку этого сезона — прокофьевскую "Золушку" в постановке Юрия Посохова. Отзывы английской прессы убеждают в том, что у британских коллег нет принципиальных расхождений с русскими.
Помещенная в рубрике No Comment статья Климента Криспа, старейшего и влиятельнейшего критика The Financial Times,— крайнее выражение неудовольствия. Его коллеги из других газет были менее суровы, обнаружив в трехактном балете и светлые стороны: кто счел шутки спектакля не такими уж тупыми, кто похвалил заведующего балетной труппой Геннадия Янина в роли Учителя танцев, кто всерьез принял надуманную концепцию спектакля, а кто нашел в балете "свежесть и живость". В опубликованном рейтинге зрелищ спектакль даже потянул на три звезды (из пяти возможных) — щедрый подарок этой обруганной на родине "Золушке".
Русские критики тоже расходились в деталях: одни считали толстушек сестер забавными, другие — невыносимо вульгарными, иные одобряли явление видео-Ведерникова, в то время как другие сочли этот фрагмент неуместным, кому-то нравились отдельные вариации, другие отрицали все скопом. Но, как и англичане, все сходились в одном: постановщикам не удалось реализовать собственные идеи — режиссура беспомощна, хореография слаба и немузыкальна, и главной жертвой этой "Золушки" стал сам Прокофьев.
Однако, несмотря на дружные упреки отечественных обозревателей, театр вывез этот спектакль на важные юбилейные гастроли. Возможно, руководители и артисты Большого не считают русскую критику достаточно компетентной: привыкшие к комплиментарности и эвфемизмам советских балетоведов, резкие оценки современных рецензентов они воспринимают как заказуху или травлю. Возможно и другое: театр намеревался продемонстрировать Западу свой обновленный образ и кипучую творческую деятельность. Понятное желание, особенно после стагнации 80-90-х, когда Большой много лет подряд вывозил за границу одни и те же балеты Григоровича и классику в его редакциях.
Жизнь театра действительно кипит — еще лет семь назад никто и мечтать не мог о таком количестве премьер, в том числе эксклюзивов, поставленных специально для театра. И все же не стоит выкладывать на международный прилавок все произведенное в недрах театральной кухни, ведь при осваивании новых рецептов далеко не всегда получаются полноценные блюда. Конечно, можно (и нужно) выводить в люди не только апробированные спектакли. И не всегда следует подстраиваться под вкусы покупателей. Два года назад в Лондоне москвичи показывали экспериментальную версию "Ромео и Джульетты" в постановке англичанина Деклана Доннеллана и молдаванина Раду Поклитару. Несмотря на зрительский успех, критика стерла балет в порошок. Но этот грубый, бедный танцами, беспуантный и яростный спектакль был этапным в жизни Большого — именно после него труппа почувствовала, что на одной классике свет клином не сошелся. Появление такого "Ромео" на гастролях было принципиальным, и критический разнос не мог отменить его значимости для москвичей.
С "Золушкой" же дело другое — это не этап, это рядовая неудача. Не верится, что профессионалы Большого не видят тех фундаментальных просчетов, которые бросаются в глаза не только критику, но и неискушенному зрителю. Стоит ли рисковать тяжко заработанной репутацией, выкладывая на суд иностранцев то, что забраковано в родном отечестве?
Такой же серьезный ляп допустил десять дней назад Мариинский театр, привезя в Лондон свой "блин комом" — "Золотой век" Шостаковича, и нарвавшись на разгром английской критики. В случае с петербуржцами главный упрек заслужил, пожалуй, Валерий Гергиев, инициировавший постановку и включивший ее в гастрольную афишу задолго до того, как балет был готов: уж очень ему хотелось представить Англии забытого Шостаковича. Возможно, и "Золушка" обязана своим выездом в свет главному дирижеру Большого Александру Ведерникову, жаждавшему исполнить Прокофьева. И то сказать, ведь не Минкусом и Пуни ему дирижировать. В таком случае и господин Гергиев, и господин Ведерников могут быть довольны — оркестры обоих театров заслужили самые искренние комплименты.