Природная речь

Природная речь

Защита окружающей природной среды давно стала жизненной потребностью нашей техногенной цивилизации. Хотя бы потому, что, если человечество и дальше будет наплевательски относиться к экологии, наша планета очень скоро станет непригодной для жизни. Но под флагом борьбы за чистоту окружающей среды собираются не только энтузиасты-экологи, но и люди, которые не прочь немного заработать на кампаниях по борьбе за чистый воздух и чистую воду.

       Самый, пожалуй, элегантный пример сравнительно честного бизнеса под флагом экологии — это деятельность некоторых всемирно известных фондов по защите окружающей среды, названия которых у всех на слуху. Эти организации очень известны — в немалой степени благодаря рекламе, которую они распространяют во всех средствах массовой информации. Понятно, что рекламная кампания требует серьезных затрат. На это идет часть денег жертвователей. Но если проанализировать финансовые отчеты фондов, то выяснится, что реклама в том или ином виде — это практически единственная деятельность, на которую фонд тратит пожертвования. Тратятся деньги, конечно, и на оплату труда руководства фонда, гонорары близких фонду экологических экспертов, услуги консалтинговых компаний и т. д.
       Жертвователи, конечно, наивно полагают, что каждый рубль или доллар их пожертвований идет на восстановление тропических лесов или тайги, расширение национальных парков и заповедников и другие благие цели. И иногда истинным энтузиастам, восстанавливающим дикие леса, действительно перепадают небольшие гранты. Но львиная доля пожертвований оседает в бездонных кошельках фондов.
       Отделить настоящих экологов-благотворителей от трутней довольно просто — достаточно ознакомиться с полным финансовым отчетом о деятельности благотворительного фонда. В соответствии как с российским законодательством, так и с законодательством других стран благотворительные фонды как публичные организации обязаны предоставлять финансовый отчет о своей деятельности не реже одного раза в год и при этом представлять заключение независимого аудитора, подтверждающее правильность ведения дел и целевой расход средств. Отсутствие финансового отчета на интернет-сайте экологического фонда, отказ от предоставления такого отчета по запросу или предоставление неполного отчета — эти факты, как правило, свидетельствуют о том, что вы имеете дело с проходимцами, если не мошенниками.

Нельзя сказать, что деятельность таких трутней от экологии вредна. В конце концов, сама постановка экологической проблемы и вывод ее на экраны телевизоров или на газетные страницы заставляют человека задуматься об экологии. Но даже если превращение экологической деятельности в чистую PR-кампанию порой и не причиняет вреда экологическому движению, это уж точно и никакой пользы не приносит. Допустим, какая-нибудь компания жертвует 9 тыс. рублей на то, чтобы посадить гектар леса на Алтае. Конечно, фирма не забудет упомянуть о своем благодеянии в рекламных материалах: социальная ответственность — часть имиджа любой солидной фирмы. Но если при этом основная деятельность жертвователя связана с вредным воздействием на окружающую среду, то этот аспект своей деятельности компания постарается скрыть. В итоге потребители оказываются введенными в заблуждение в отношении социального значения деятельности компании и принимают решение о покупке ее товара, исходя из ложных, навязанных рекламой представлений. Что это означает? Это означает, что некоторые экологические фонды, принимая пожертвования от компаний, загрязняющих окружающую среду своими экологически вредными производствами, помогают им "отмываться" в глазах потребителя и тем самым способствуют дальнейшему процветанию экологически вредных производств.
       Самый вопиющий пример — деятельность крупнейших российских нефтяных компаний, которые оставляют на месте добычи сырья залитую нефтью безжизненную пустыню, которые сжигают в атмосфере невыгодный для дальнейшей переработки попутный газ. Зато те же нефтяные компании рекламируют свое экологически чистое дизельное топливо. И правда, вот он, экологический сертификат, выданный "независимыми экспертами-экологами". И конечно, эти фирмы регулярно участвуют в экологических кампаниях, на которых можно сделать положительное паблисити.
       
Однако главная угроза исходит не от общественных организаций, большая часть которых все-таки состоит из порядочных людей, настоящих энтузиастов своего дела. Самый большой вред как экологии, так и хозяйствующим субъектам исходит от чиновников. Согласно ст. 56 федерального закона "Об охране окружающей среды", хозяйственная деятельность, осуществляемая с нарушением природоохранных требований, может быть запрещена, прекращена или приостановлена.
       Очевидно, что эти меры сами по себе вполне обоснованны. Естественно, что если какая-либо деятельность отрицательно влияет на природную среду, а значит, создает угрозу жизни и здоровью людей, она не может продолжаться. Федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий надзор в сфере природопользования, соответствующие органы исполнительной власти субъектов федерации вправе в пределах своей компетенции привлекать нарушителей природоохранного законодательства к административной ответственности, например налагая на них штрафы. Но запретить, прекратить или приостановить деятельность хозяйствующего субъекта может только суд (ст. 80 того же закона). Только суд может установить вину в уголовном экологическом преступлении (глава 26 Уголовного кодекса РФ).
       Учитывая, что как уголовная ответственность, так и фактический запрет на определенный вид деятельности являются достаточно суровым наказанием, именно в состязательном судебном процессе необходимо выяснять, действительно ли деятельность хозяйствующего субъекта наносит вред окружающей среде, является ли такая деятельность незаконной, то есть не санкционированной государством, есть ли вина нарушителя природоохранного законодательства и какова ее степень, существуют ли иные способы воздействия на виновное лицо кроме прекращения его деятельности.
       Однако чиновники от природоохранных ведомств значительно облегчили себе задачу. Рядом нормативных актов установлено, что фактом, доказывающим нарушение природоохранного законодательства и, следовательно, подтверждающим негативное влияние на экологию, является не действие, а бездействие лица — факт отсутствия у него специального экологического сертификата.
       Изобретение экологического сертификата — гениальный аппаратный ход. Изобретение это приписывается заместителю руководителя Федеральной службы по надзору в сфере природопользования Олегу Митволю. Сертификацию осуществляют уполномоченные коммерческие сертификационные центры — понятное дело, за деньги. С одной стороны, чиновники через аффилированные лично им экспертные организации продают экологические сертификаты — индульгенции на любые грехи против окружающей среды. С другой стороны, экологически вполне благополучные хозяйствующие субъекты, которые по тем или иным причинам не хотят платить дань экологическим рэкетирам, фактически лишаются права на осуществление предпринимательской деятельности. При этом органы Росприроднадзора по своему усмотрению могут закрывать глаза на такие нарушения — например, не замечать деятельность организаций, еще не получивших такой сертификат, а могут и инициировать судебный процесс о прекращении деятельности юридического лица и/или привлечении к уголовной ответственности его руководителя. Под угрозой многомиллионных убытков владельцы крупных производств, которым не хватает денег на модернизацию очистных сооружений, будут очень и очень сговорчивыми. Например, стоимость очистных сооружений для сталелитейного завода составляет в среднем около $8 млн. По сложившейся в России коррупционной практике размер взяток в случае "наезда" чиновников составляет 10-15% цены вопроса. Рэкетиры от экологии будут брать ровно столько, сколько нужно, чтобы, с одной стороны, обеспечить себе безбедное существование, а с другой — не заломить такую сумму, когда предпринимателю будет проще разориться и построить очистные сооружения, чем кормить чиновника.
       
Еще в сентябре автор этих строк направил пресс-секретарю господина Митволя запрос с рядом вопросов. Дело в том, что господин Митволь неоднократно сообщал, что возможен снос отдельных объектов недвижимости и строящихся объектов, поскольку они не получили в свое время заключение некоей экологической экспертизы. Поэтому среди моих вопросов были и такие: кто проводит эту экспертизу? Каков механизм назначения экспертной организации? Сколько она стоит? Подчиняется ли экспертная организация Росприроднадзору? Если нет, то кому? Кто определяет круг экспертных организаций? Имеют ли отношение какие-либо существующие экспертные организации к Росприроднадзору как юридическому лицу? Осуществляет ли Росприроднадзор какие-либо реальные действия по защите окружающей среды от вредного воздействия, например по ликвидации подмосковных свалок бытовых и промышленных отходов, по закрытию крупных загрязняющих окружающую среду предприятий (целлюлозно-бумажных комбинатов, алюминиевых заводов, предприятий черной металлургии в Челябинске и т. п.)?
       И хотя в соответствии со ст. 38 закона РФ "О средствах массовой информации" должностные лица государственных органов обязаны отвечать на запросы средств массовой информации, а в соответствии со ст. 58 того же закона их могут привлечь к гражданско-правовой, административной и уголовной ответственности за ущемление свободы средств массовой информации или прав журналиста, ответов я жду до сих пор. Уклонился господин Митволь и от интервью, сославшись на занятость. Зато он с большим удовольствием дает интервью глянцевым журналам, из которых следует, что он является бескорыстным борцом за чистоту окружающей среды.
       Государство не только вправе, но и обязано устанавливать законные ограничения на деятельность, создающую угрозу безопасности окружающей среды. Однако отсутствие общественного контроля за деятельностью как государственных чиновников, так и функционеров негосударственных природоохранных организаций ведет к профанации борьбы за экологию и тем самым наносит существенный вред общественным интересам.
МАКСИМ ЧЕРНИГОВСКИЙ, юрист