|
Керамическая карма |
 |
Владимир Ковалев, художник по керамике:"мы делаем эксклюзив и не беремся за простые заказы"
— Да, не многие представляют, что такое керамика. Из керамики можно сделать все, ее возможности не ограничены. Керамика бывает и камерная, и монументальная, и скульптурная. Материал податлив и гибок, сочетается и с камнем, и со стеклом, и с деревом. Мы стараемся делать современные вещи. А что такое современность? Это сочетание несочетаемых материалов.
— Какой материал вы используете в работе?
— Работаем в основном с шамотом: это смесь глины, обожженной крошки и каолина (белой глины), туда же входят различные добавки и присадки. Шамот дает золотистый цвет после первого обжига. В месяц у нас уходит 1,5-2 тонны шамота. Если бы брали все заказы подряд, то и 10 тонн уходило бы. Но мы делаем эксклюзив и не беремся за простые заказы. Просто передаем их другим художникам.
— А что вам чаще заказывают?
 |
— Вы своего первого заказчика помните?
— А как же! Это было лет 15 назад, мы много работ для него сделали: сначала была скульптура "Русалка", потом камины, панно и многое другое. Вообще, волна новых русских у нас связана с появлением очень смешных заказов. У людей столько фантазии было! Например, одна заказчица попросила сделать льва, на спине которого находился бы унитаз. Мы всегда с юмором к таким заказам относимся. А вообще, нам с заказчиками везет. Если раньше часто звучало: "хочу, чтобы было богато", то сейчас заказчик пошел очень интеллигентный, грамотный и хорошо разбирающийся в искусстве. С ним очень приятно работать: ему не надо объяснять, к примеру, что такое русский, французский и английский модерн.
— Откуда берутся такие клиенты?
— Мы заказы давно не ищем, люди нас сами находят. Просто работаем. Через два-три года с новыми заказами возвращаются те, для кого мы уже что-то делали. С одним заказчиком мы уже 15 лет работаем. Когда он нас приглашает, обычно говорит: "Вы же художники, найдите себе работу, посмотрите, что и как". Но чаще всего мы работаем над заказом вместе с архитектором. Большую часть клиентов, кстати, приводят архитекторы.
— А без архитектора работать можно?
— Архитектор — первая скрипка на объекте. Он видит не только наше изделие, а все помещение в целом. Какая мебель, стены, ковры. Мы всегда прислушиваемся к его мнению. Если что-то не подходит, переделываем в нужном направлении.
 |
После того как мягкий материал готов, начинается работа с цветом: покраска и обжиги. Чтобы сделать одну небольшую вещь, требуется очень много пробников цвета. Приходится делать пять-семь обжигов, пока не добьешься нужного результата. С каждым обжигом усложняется цвет, меняется тональность. Конечный результат мы тоже согласовываем с заказчиком.
— Случалось такое, что заказ вам не был интересен, а вы все равно за него брались?
— Приносили нам как-то книгу об Эрмитаже с иллюстрациями внутреннего интерьера. Попросили выполнить панно, потом голландскую печь, потолок и стены в стиле барокко, и все это мы повторяли в глине. Конечно, нам интереснее свои мысли воплощать в керамике. Но в то время работа была не столь интересна, сколь необходима. Сейчас мы пытаемся убедить заказчика в том, что мы можем сделать интересней и красивей, чем он себе представляет. Ведь человек не всегда понимает, каким будет конечный результат. Мы готовим фрагмент керамики по эскизу и показываем заказчику. Если убедить не удается, делаем так, как он хочет: заказчик всегда прав. Ему в этом доме или в этой квартире жить, поэтому никакой дисгармонии быть не должно.
Я после того как отучился в Московском художественном училище, а потом на художественном факультете Московского технологического института, второе высшее образование получил психологическое. Моя дипломная работа называлась "Влияние цвета на психику и психологию человека". Так что стараемся и заказчику какие-то вещи объяснять — что, например, панно в такой гамме будет успокаивающе действовать, вызывать ощущение тишины. А цвет очень сильно влияет на психику человека и сам несет много информации. Например, в Древнем Египте были синие комнаты, куда помещали буйных больных, и через какое-то время они успокаивались. Для повышения работоспособности в кабинете обязательно должны быть два красных пятна. Это могут быть любые вещи, например вазы. На кухне должен присутствовать оранжевый цвет, он возбуждает аппетит.
— Как вы определяете стоимость работ?
— Вообще-то у нас дорого. Мы так считаем: если люди покупают, значит, цены приемлемые. Клиенты бывают с разным уровнем дохода. Наши клиенты — люди богатые и очень богатые. Никогда нельзя точно подсчитать, сколько души, труда, мыслей вложено в работу.
— Керамика долговечна?
— Да. Вспомните, например, фасад гостиницы "Метрополь", фасад Ярославского вокзала, тот же Кремль или Тадж-Махал. Керамика — это вечный материал.
— У мастерской есть свой стиль?
— Мы сами его придумали и назвали afro-стиль. Его особенность в технике исполнения. Мы используем крокелюры, или кракле. Это искусственное состаривание, которое происходит из-за разницы усадки эмали с глиной. Получаются микротрещины, которые мы потом заполняем глазурью любого цвета. Трещины могут быть крупные или мелкие, их можно регулировать в зависимости от слоя эмали или глазури. Мы сочетаем глазурованные и неглазурованные поверхности.
— Ваш стиль или ваши работы копируют?
— Бывает такое. Я спокойно к этому отношусь. Если своих идей нет, пусть копируют. В керамике нет секретов, профессионал все сразу видит. Основной секрет — в количестве краски, положенной на керамику. Профессионализм — это прежде всего практика: приходит с годами. Если у художника нет практики, профессионального роста тоже нет.
— У вас дома есть керамика?
— Это уже будет перебор. У меня дома чистота.
Дмитрий Демин, гончар: "Свои работы всегда жалко отдавать. Особенно когда понимаешь, что не сможешь этого повторить"
— Нет, это ни в коем случае не хобби. Но и не просто способ заработать. Для меня гончарное дело прежде всего творчество. Я начинал учиться на краснодеревщика, но образования так и не получил. Гончаром стал в 1983 году: один знакомый занимался гончарным делом, я тоже решил попробовать. Учился у мастеров в Экспериментально-творческом комбинате Худфонда РСФСР, куда я пошел работать. Ходил, вынюхивал, выспрашивал, что как делается и почему. Керамика — это же целый мир с безграничными возможностями. Человек, который в него попадает, пропадает для любого другого жанра.
 |
— Какое оборудование необходимо современному гончару?
— Все то же самое, что и в старину: гончарный круг и печь. Мне больше ничего и не надо.
— Гончарное дело просто освоить?
— Приемами могут овладеть многие, но в гончарном деле своя технология. Глина не всегда ведет себя послушно. Пока она мягкая, влажная, с ней легко работать. Постепенно она сохнет, начинается усадка. Глину "ведет", она может треснуть при сушке, при обжиге, при охлаждении. Керамика — это не рисунок на бумаге, а своего рода производство. Печь может либо убить твою работу, либо такое выдать, что ты сам удивишься. Утром первым делом я даже не кошку кормлю, а бегу к печке, смотрю, что там. В работе с глиной всегда присутствует момент неожиданности. Чем больше работаешь, тем легче становится спрогнозировать, что получится.
— С какими заказами к вам приходят?
— Сейчас у многих такая проблема: что подарить человеку, у которого все есть. И тут я оказываюсь практически незаменимым. Любому человеку, зная его характер и род занятий, можно сделать адресный подарок. Например, как-то министру транспорта Московской области заказали в подарок "паровозы". А недавно мне заказали обнаженку. У заказчика друг женился, надо было в подарок сделать скульптуру жениха и невесты. Он хотел в полный рост, но когда мы примерно подсчитали, сколько это будет по цене, то сошлись на семидесяти сантиметрах. На эту работу у меня было полтора месяца — это совсем мало для обнаженки. Ну, мужика я сам слепил, слава богу, у меня фотографии были, а чтобы слепить женщину, пришлось приглашать натурщицу.
 |
— Бывало такое, и не раз. У Джорджа Буша-старшего есть моя работа. Птица, у которой одна лапа нормальная, а другая — окорочок. Одна моя знакомая, которая работала в свое время переводчицей, передала ее нашему послу в Америке, а он передал ее Бушу. Патрисии Каас я сам свою работу подарил, когда она приезжала к нам на гастроли. Я растолкал охрану, подошел к ней и сказал: "Пат, вы чудо!" Подарил работу и на прощанье поцеловал руку.
— Вам часто приходится идти на поводу у заказчика?
— Заказ не исключает творчества. В любом случае мне интересно то, что я делаю. К примеру, когда я делал герб своего города, мне было интересно попробовать себя именно в этом жанре. Хотя, конечно, я возьмусь не за любой заказ. Если мне скажут, например, слепить черта, я не буду, сколько мне денег ни плати.
— Сколько в среднем стоит работа, выполненная на заказ?
— В гончарном деле цена каждой работы определяется в зависимости от ее сложности и от сроков, поставленных заказчиком. Скажем, чайник стоит $100-200. Я сам порой затрудняюсь сказать, сколько стоит вещь. Ведь я делаю то, чего нет. Некоторые вещи я продаю раз в пять дешевле, чем мог бы. То есть для меня деньги не являются целью. Вообще, разные случаи бывают. Если возьмешь совсем мало, это будет неуважение к своей работе. За иконы, например, я денег не беру, а изразцы для иконостаса выполняю за деньги.
 |
— Свои работы всегда жалко отдавать. Особенно когда понимаешь, что не сможешь этого повторить. Тогда я оставляю эту работу себе. Но если потом кому-то очень понравится именно эта вещь, я могу ее подарить.
— Почему среди ваших работ так много чайников?
— Чайников у меня действительно много. Я делал, например, поезд из чайников для одного ресторана. Люблю я чайники. Они, по-моему, очень похожи на людей. У чайника носик, как у человека. К тому же чайник всегда находится в центре застолья, несет в себе тепло. Он сам по себе создание доброе и очень цельное. Кстати, у меня давно созрела идея сделать серию чайников "Алфавит", каждый из которых соответствует своей букве. У меня даже есть на примете одна галерея.
 |
— Я часто пишу стихотворное посвящение человеку, которому заказчик собирается сделать подарок. Это я, конечно, согласовываю с заказчиком. Я представляю себе человека, которому подарят мою работу, и таким образом отчасти сам делаю ему подарок. Четких указаний мне не дают, а просто обозначают тему. Небольшие скульптуры я всегда подписываю, чайники некоторые тоже. Стихотворение — это возможность поиграть и расширить композицию. Оно выражает эмоции, которые несет в себе работа.