|
Кашемиру — мир |
 |
| В ассортименте Loro Piana есть все, за исключением "фэшн" |
Любители животных
 |
Сержио и Пьер Луиджи давно понимали, кто в их отношениях с козами, овцами и ламами Магомет, а кто — гора, и сами стали двигаться ближе к местам обитания драгоценных животных. Открылись собственные отделения в Китае и Верхней Монголии — там водятся кашемировые козы, в Австралии и Новой Зеландии — чтобы улучшить условия жизни овец-мериносов, и в Перу — единственное место в мире, где водится лама породы викунья, из шерсти которой делают самую тонкую и самую дорогую в мире ткань. Причем, чтобы получать лучшее сырье для своих тканей, братья установили прямые связи с правительством Китая, с президентом Перу договорились об эксклюзиве на викунью, а в Австралии и Новой Зеландии компания участвует во всех аукционах в целях приобретения наилучших партий тонкого волокна (до 18 микрон): во время торгов таким лотам присваивают статус "первоклассных". И ясно, кому прежде всего достаются самые лакомые из них.
Кашемир кашемиру рознь
 |
Loro Piana не понаслышке известно, что единственно правильный кашемир дают только козы породы Carpa Hircus, причем обитая в неприрученном варианте и исключительно в суровом горном климате. Сначала они жили в Гималаях, в районе Кашмира (откуда и название), где жарко и сухо летом, а зимой до -50°C. В таких условиях у коз нарастает два подшерстка: верхний — грубый и для производства тонкой шерсти непригодный, в отличие от нижнего — невероятно мягкого и пухового. Примерно в XVIII веке козы эти мигрировали в Монголию и теперь нагуливают свой подшерсток в адском климате пустыни Гоби и окрестных высокогорных районов. Осознав, что к нижнему подшерстку проявляют неподдельный интерес европейские производители тканей, иные скотоводы пытаются взращивать козочек в Австралии, Шотландии, Афганистане и Иране, но то ли климат там не столь злостный, то ли еще что-то этим Carpa Hircus не нравится — кашемир получается совсем не тот.
А Loro Piana, ясное дело, нужен только "тот" — монгольский и китайский. Поэтому не стоит удивляться невероятно высокой цене на обычный с виду свитер: в среднем €1000. Ведь с одной козы в год больше 200 г не получишь, и то обычно отбраковывается до 80% сырья. В итоге сам по себе грамм кашемира может обходиться до €100 — не зря его называют мягким золотом.
Тонкий момент
 |
Поэтому с викуньей, из шерсти которой делают самую тонкую в мире ткань, отношения у Loro Piana развивались еще и с настоящим драматизмом. Компании практически удалось стать ее приемным родителем. Этот небольшой подвижный зверек на длинных ногах, с изящными ушами и пронзительными глазами — близкий родственник одновременно ламы и верблюда и самый крошечный представитель семейства. Обитает в высокогорных степях Южной Америки, а впервые его нежную, шелковистую шерсть оценили короли империи инков — простым людям по рангу не полагалось носить одежды из шерсти викуньи. В 1400 году этой ламе жилось неплохо: популяция насчитывала около миллиона животных. И всего 100 лет спустя резко сократилась до нескольких тысяч. В погоне за редкостной шерстью испанские конкистадоры под предводительством Франсиско Пизарро практически уничтожили стада. В 1825 году губернатор Перу Симон Боливар издал несколько указов по охране викуньи. Меры приняли и в Боливии, Чили, Аргентине, но сдержать браконьерство было почти невозможно. В середине прошлого века численность перуанской популяции приблизилась к ужасающей цифре в 5 тысяч голов. Викунья превратилась в красную тряпку для защитников животных, и под их нажимом в 1966 году правительство Перу запретило торговлю даже шерстью (так что ткани из шерсти викуньи не производили почти 30 лет).
 |
Дом немоды
 |
И только решив эти честолюбивые задачи, в 1998 году братья создали собственную линию одежды и аксессуаров. И уже открыли целых 77 именных бутиков по всему миру.
Но мода для них — ругательное слово. Дизайн — респектабельный и простой: никакой "фэшн", по мнению братьев, и прикасаться не должен к их драгоценным тканям — равно как редкий крупный бриллиант требует только пуристской огранки. Зато детали выдают этих чудовищных педантов. Как, например, в автомобильной куртке из новой коллекции: при ближайшем рассмотрении оказывается, что у нее особые складки на спине, чтобы было удобней держать руль, брелок для ключей, внутренние карманы для солнцезащитных очков и документов. А карман для мобильника, вообразите, пропитан составом, защищающим от излучения.
В новой коллекции можно найти свитер, шарф, куртку, брюки любого цвета — приглушенного или насыщенного и жизнерадостного. Только черного там нет и не будет никогда. В семействе Лоро Пиана черный цвет считается стилевой "заразой" общества, и к этой инфекции они, как и к моде, не хотят иметь никакого отношения.
|
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
"Мы попадем в точку"
— На рынке luxury остается все меньше частных компаний. Почему вы не только не продаете свою марку крупным концернам, но даже не сделаете свою компанию акционированной? — Мы с братом Пьером Луиджи сейчас управляем Loro Piana, которая остается семейной компанией уже в шестом поколении. Предприятие создано как частное, и у нас в принципе нет причин что-то менять. У нас достаточно средств, чтобы всем руководить и открывать новые бутики, не привлекая внешние капиталы. В 70-х мы поставили себе амбициозные цели стать компанией номер один в мире по производству дорогих шерстяных тканей, и мы этого статуса достигли. Когда мы стали производить одежду, прекрасно представляли себе нашего клиента. И попали в точку: за последние два года открываем уже 77-й по счету бутик, что само по себе красноречиво говорит об успехе этих вещей. Если вдруг мы начнем так стремительно расти, что не сможем сами покрывать расходы, тогда подумаем об акционировании; мы не закрываем для себя эту возможность. Но сейчас это не нужно. В семейном бизнесе все гораздо проще решать — нет никакой бюрократии, ни перед кем не надо отчитываться каждый квартал, все время проводить маркетинговые анализы рынка. Что касается слияния с большим концерном, в этом кроется большой риск, что будет потеряно качество Loro Piana: ведь такое часто происходит — новые владельцы авторитетных марок стремятся невероятные деньги вложить в раскрутку имени, при этом удешевить производство. Для нас такие компромиссы исключены — экономить на качестве ради увеличения прибыли мы себе не позволим. — При этом Loro Piana демонстрирует серьезный рост за последние два года. За счет чего? — Нашего покупателя немного, это какие-то 4% от населения каждой страны, может быть. Но мы осваиваем новые рынки. Большой потенциал видим в Азии. Долго присматривались к России, видели много российских клиентов в своих европейских бутиках — и поняли, что пора и нам сюда. Люди стилистически повзрослели — они уже наелись красивыми логотипами фэшн-марок и "попугаичьим" дизайном и способны оценить качество. И у меня хорошие прогнозы на будущее. Могу сказать, что прибыль за 2004 год увеличилась на 16%. — Может, дело в том, что вы, сами того не желая, стали модной маркой? Как будто бы морально "помолодели". Да и реклама у вас рисованная, в ретро-стиле, как сейчас модно. — Сейчас многие игроки на этом рынке стали спокойнее и буржуазнее по дизайну. В этом смысле мы попадаем в точку, тем более что свитер Loro Piana молодые модные девушки прекрасно сочетают с концептуальными вещами от Yamamoto или с дизайнерскими джинсами. А рисованную рекламу делали, не думая о тенденциях в графическом дизайне или там в рекламе,— просто стиль старых рисованных открыток отражает дух марки. А нарочно мы не молодимся. Это обычно глупо выглядит. Да, наш основной покупатель — солидный человек за 40, но он никогда не любил одеваться по-стариковски. — А вы не собираетесь, подобно близкой вам по духу марке Hermes, завести себе какого-нибудь арт-директора с именем и участвовать в неделях моды? — Я не в восторге от того, что делает Жан-Поль Готье для Hermes. Он не очень органично выступает. Все же лучшее, что есть у Hermes,— базовая коллекция, которая полностью отражает философию марки. И они, как и мы, не разглашают имена дизайнеров, которые над этими вещами работают. Это коллективное творчество, где нельзя назвать кого-то одного. Устроив атаку на фэшн-сегмент рынка роскоши, мы могли бы найти новых клиентов. Но это будут уже не наши по духу люди. А нам чужих не нужно. — В Москве тема индивидуального пошива стала модной тенденцией, при том, что, на взгляд экспертов, настоящие портные--мастера пошива на заказ, bespoke, на самом деле почти вымерли и уж точно не работают на раскрученные марки. Как в Loro Piana работает услуга индивидуального заказа? — Делать модную тенденцию из bespoke, на мой взгляд, извращение. И это происходит не только в Москве. Мы вот и не шьем костюмов bespoke — только made-to-measure, то есть вносим изменения в уже имеющиеся лекала, ну и заказчик может выбрать ткань и цвет костюма. Потом, хорошие мужские портные и правда вымирают, но мы пытаемся поддерживать их популяцию с не меньшим трепетом, чем перуанскую викунью. А что касается прочих возможностей индивидуального заказа, всегда можно заказать в бутике свитер, шарф или любой трикотаж нравящегося вам цвета, которого нет в коллекции. Стоимость вещи от этого не увеличится. Потом, мы делаем на заказ форму для яхтинга: скажем, национальная команда Новой Зеландии выступает в гонках только в форме Loro Piana. Также можем по индивидуальной мерке делать постельное белье, полотенца, халаты и чехлы для мебели для яхт и частных самолетов: если у вас интерьер выдержан в какой-то особой цветовой гамме, без этого не обойтись. Но чтобы оформить такой заказ, придется приехать в наш миланский офис. — А правда, что нет теперь почти на свете шерсти викуньи, на которой бы не стоял логотип Loro Piana? — Крошечная партия каждый год достается Zegna. И легальных поставщиков этой ткани больше нет. Вообще, викуньи — такие милые животные, их надо живыми видеть! Я вам хотел рассказать еще одну историю, про черных овец. Мы двадцать лет сотрудничаем с новозеландским питомником, где выращивают только черных овец. Вообще-то такие считаются "бельмом на глазу" в стаде мериносов: ген черного окраса шерсти хоть и рецессивный, но раз в несколько лет у одной из сотен белых овец может родиться черный ягненок. Его сразу же выкидывают из стада, чтобы не испортил масть. А один питомник стал только черных выводить — у них необычайно толстый подшерсток, из которого получается яркая и очень прочная нить. Ее сложнее красить, чем белую, но мы ее и не красим. У таких черных овец цвет очень красивый — от сложного коричневого до графитово-серого. Вещи из этой шерсти, можно считать, органические: ведь всякая искусственная краска — это в любом случае химикаты, а тут ее попросту нет. |
